– Конечно, есть. – Я со вздохом указала на старую плиту, на которой стоял мамин начищенный медный чайник.

– Тогда включи его, – бросила Скайлар и снова скрылась в гостиной.

Повернувшись к Лекс, я округлила глаза. Та прикрыла рот ладонью, но подрагивающие плечи её выдали.

– Неужели это так сложно – говорить иногда «пожалуйста»? – спросила я. Но чайник наполнила и включила. Лампы мигнули, и старая розетка угрожающе затрещала. Признаться, я бы и сама не отказалась от чашечки чая.

– Спаси-и-ибо! – пропела Лекс.

Я чокнулась с ней пустой кружкой и вернулась в гостиную.

– Идём, Скайлар. Покажу вам второй этаж. Вы с Р-Риган в одной комнате, если ты не против. Потому что…

– Главное, чтобы у меня была отдельная ванная! – перебила Скайлар. – Мне нужно личное пространство!

– Не стоит купаться здесь в одиночестве, – страшным глухим голосом произнесла Лекс. – После темноты стоит держаться вместе, иначе всякое может случиться.

Несколько томительных секунд мы переваривали её слова. Наконец Скайлар закатила глаза и сказала:

– Ты такая странная, Александрина.

Особняк заскрипел под сильным порывом ветра. Дождь усилился. Вспомнив о частично обрушившейся черепице, я начала переживать, как бы нас не затопило.

Скайлар сложила руки на груди и решительно зашагала к лестнице.

– Ну и? Мы идём или как?

Глава 9

Осторожно, чтобы не нахватать заноз, мы поднялись на второй этаж. Здесь я объяснила, что безопасно ходить можно было лишь по левой половине особняка. Боб сообщил о целых колониях древоточцев, сгнивших досках и следах точильщиков, они же Xestobium rufovillosum… Но, подняв глаза от плинтуса, я поняла, что мои специализированные знания о вредителях никому не интересны. Мои слушатели разбрелись кто куда. Восклицали при виде буйно цветущей плесени на отклеившихся обоях. Вскрикивали, заметив висящую на стене под опасным углом голову оленя со стеклянными глазами. И разглядывали напольные часы с деформированным корпусом. Часы были странными, они звенели лишь в шесть утра и в полночь. Зато так громко, что я всякий раз просыпалась.

– Сюда, – неловко указала я, чувствуя себя какой-то официанткой.

Риган молча уставилась в дверной проём, пока Скайлар не утянула её за собой внутрь.

Когда-то это была дамская комната в розовых тонах. Сейчас она представляла собой печальное нагромождение серого, но зато она была только моя. Мама взяла с меня обещание, что я не пущу никого в её спальню. «Очень предусмотрительно», – подумала я, наблюдая, как подружки спорят, кому достанется кровать, а кто ляжет на полу, рядом с мрачным чёрным камином. Разумеется, Скайлар победила. Мне это почудилось? Или по лицу Риган скользнуло раздражение? Я попыталась представить, каково проводить со Скайлар дни напролёт. Да я бы сбежала на край света!

Мы с Лекс тихонько попятились и переглянулись.

– Можем лечь с ними. Устроиться в маминой, хотя она и против. Или рискнуть и занять соседнюю спальню, – сказала я.

– Предлагаю вооружиться печенькой и занять соседнюю. – Лекс разломила пополам ещё одного имбирного человечка. – Готова спорить, что Скайлар храпит. Низ или верх?

Я взяла голову имбирного человечка и поманила Лекс за собой по коридору. В голубой спальне было терпимо. Просто не так чисто, как в розовой. Я успела отшлифовать щербатые поверхности дерева и убрать ковёр, который по какой-то причине был насквозь мокрым. Здесь стояла кровать с балдахином. Только выглядела она как готовая сцена для ужастика: вместо красивых штор с оборочками её всю оплетала паутина. И меня совершенно не вдохновляла идея стать обедом семейке голодных тарантулов.

– Можем лечь в углу, – указала я в район окна.

Лекс прошла по скрипучим половицам и выглянула в сад.

– У вас тут большая территория. Мне нравится, как по её краям светятся уличные фонари.

Я неопределённо помычала и указала влево:

– Видишь ту кучу камней? Это та самая часовня, по которой ты писала доклад.

– Обалдеть! – Она покачала головой. – Я подумывала пробраться сюда, чтобы её сфоткать, но не решилась. Жаль, что идёт дождь. Могли бы туда сходить!

– Да… Было бы здорово… – слабым голосом отозвалась я, мысленно благодаря ненастную погоду.

Оставив на полу вещи, мы пошли назад. Проверить, как там злобная парочка. Они всё ещё делили кровать.

– Почему я должна спать на полу? – кричала Риган. – Ты мне не начальница!

Я со значением глянула на Лекс, и мы заторопились назад. Но в спешке она врезалась в дверь, и ей на голову упал кусок влажной штукатурки.

– Фу, гадость!

Мы метнулись по лестнице вниз.

– Кто-нибудь хочет чай? – громко спросила я на бегу.

Чайник на кухне уже закипел.

Спустившись, Скайлар вручила мне фиолетовый пакетик и потребовала органического горячего шоколада. Следом на кухню, скрестив на груди руки, зашла Риган и наклонилась ко мне.

– Знаешь, Белла, мне совсем не хочется лежать рядом с той штукой в нашей комнате.

– А что такое? – спросила я. – Это оригинальный камин. Здесь во всех комнатах жутко, Риган. У нас не было времени сделать в них ремонт.

– Просто я нашла там… это.

Она показала мне маленькую тёмно-красную книгу. Я озадаченно нахмурилась. На обложке было изображение золотого насекомого, а переплёт был сильно потрёпан, что указывало на солидный возраст книги.

– Погоди… Где ты её нашла?

– За решёткой. Я заметила её, когда раскладывала спальный мешок. А теперь глянь на титульный лист и скажи мне, что ты считаешь это нормальным.

Я медленно открыла книгу. На порванном титульном листе выцветшими чернилами было написано «Собрание ползающих и крадущихся тварей прихода Дарклинг за авторством Э. Р. М.». Судя по всему, это был сборник рисунков насекомых. Но многие страницы были вырваны. Я долго всматривалась в чернильного жука.

– Похоже на точильщика. Даже пятнышки все прорисованы. Ничего себе.

Я осторожно перелистнула страницы, изучая нарисованных на них существ.

Риган склонилась над книгой и покачала головой.

– Знаешь, кто такой этот «Э. Р. М.»?

– Ну кто бы это ни был, он явно жил, когда здесь ещё работал приход. То есть где-то между тысяча семьсот пятидесятым и тысяча восемьсот восемьдесят восьмым, когда умер последний приходской священник. Мама всегда тщательно изучает историю домов, над которыми работает.

Лекс кивнула.

– Я помню тысяча восемьсот восемьдесят восьмой год по моему докладу. Но в библиотечной газете было написано, что его сердце не выдержало после пропажи дочери.

– Тебе встречались инициалы «Э. Р. М.»? – спросила я.

Лекс помотала головой.

Я изобразила улыбку, но Риган на неё не ответила. На её лице читалась тревога. Я отложила книгу, чтобы потом показать её маме. Она обожала предметы старины. Я обычно тоже. Но к этому мне по какой-то причине