– Что не так? – удивилась Оливия.

Тарек глубоко вздохнул:

– Видимо, я нравлюсь тебе как мужчина. Но я предлагаю тебе подождать до свадьбы.

Оливия пожала плечами и опустила глаза.

– Как это старомодно.

– Мода ни при чем. Я просто не хочу зря распылять свое и твое внимание.

– Физическая связь с вами не отвлечет меня от важных дел. Вы привлекательный мужчина, но не до такой степени, чтобы я потеряла голову. Но если вам нужно, чтоб мы узнали друг друга получше, я не против. Делить постель с незнакомцем – это не мой стиль тоже.

Глядя перед собой на хрупкую Оливию, Тарек внезапно понял, сколь огромна пропасть между ними. Он многое видел. Он видел и делал ужасные вещи. Он пережил невыносимую, неописуемую боль, которая уничтожила бы самых сильных мужчин. И при этом он не разбирался в людях. Ни в отношениях, ни в связях. Он ничего не знал о желании и страсти.

А Оливия знала все человеческие тайны. Ей были известны не только женские, но и мужские тайны и секреты, о которых он даже не подозревал. Эти тайны светились в ее глазах, как заголовки газет, и ему казалось, что она раскроет ему их все – стоит только попросить.

Но если он захочет узнать эти тайны, это должно быть его решением. Это должно совпадать с его целями. Иначе он потеряет контроль. Он не даст телу идти на поводу у желаний. У него нет желаний. Лишь желание избавиться от боли имеет право жить.

– Не знаю, придет ли время, когда ты не будешь считать меня незнакомцем, – сказал Тарек, – но скоро тебе придется называть меня мужем.

Оливия усиленно заморгала. Набрав воздух в грудь, она выпрямила спину, словно собираясь с силами.

– Вы не такой, как я думала.

– Что именно ты думала?

– Что вы такой же, как все мужчины.

– В каком смысле?

– Я не слышала про мужчин, которым неприятна женская нежность.

Тарек услышал в ее голосе нотки обиды. Но с чего бы? Возможно, кто-то уже причинил ей боль своим безразличием.

– Прошу понять меня правильно, – опустил взгляд Тарек. – Я слишком долго жил вдали от людей, чтоб реагировать, как другие мужчины.

Оливия пристально посмотрела ему в глаза:

– Пока я не знаю как, но мы сделаем это вашим преимуществом. А если повезет, то даже нашим общим.

Она еще несколько секунд смотрела ему в глаза, затем резко опустила взгляд на кубики его пресса, развернулась и пошагала к двери.

Тарек остался один в одежде, в которой ощущал себя кем-то другим. Хотя, скорее, это Оливия заставляла его чувствовать себя кем угодно, только не самим собой.

Оливия твердо решила не приближаться к Тареку, когда тот без рубашки. Потому что каждый раз вместе с рубашкой он словно снимал ее способность мыслить здраво.

Как сделать так, чтоб не хотеть его так сильно? Она не стыдилась своего влечения, но ее пугало неумение скрывать это влечение.

Было и еще кое-что. Для нее это была игра. При жизни Маркуса она и с ним играла в эти игры. Но и Маркус играл в ответ.

Она любила мужа, но у них были разные жизни. И разные спальни. В Маркусе было что-то, чего она не знала и не хотела знать. Она защищалась от него, следуя голосу рассудка.

Но защититься от Тарека было куда сложнее. Когда настал день написания речи, Оливия пребывала в замешательстве. Одна ее часть хотела провести время с Тареком, попытаться понять этого странного мужчину, за которого она вскоре выйдет замуж. Другая стремилась избегать его, чтобы не совершить новых опрометчивых действий.

Но сегодня сбежать не получится. Сегодня нужно написать речь.

Оливия пригладила ладонью подол светло-голубого шифонового платья, поправила тугой пучок на голове. В зеркале она выглядела намного собранней и спокойней, чем была на самом деле.

Подбодрив себя глубоким вдохом, Оливия открыла дверь в кабинет Тарека.

Увидев его у стола с низко опущенной головой и напряженным сосредоточенным лицом, Оливия едва сдержалась, чтобы не сбежать. Не насовсем, конечно. Просто чтоб получше подготовиться.

По всей видимости, костюм был готов. Именно в нем он сейчас и стоял. Костюм идеально облегал его широкие плечи, узкую талию, мускулистые бедра.

Оливия была права: даже лучшие дизайнеры и самая дорогая в мире ткань не сделают из него аристократа. Он не был похож на короля. Он походил на человека, которого только что привели из пустыни и приодели. При этом попытка придать Тареку королевский облик все же возымела результат. Он стал выглядеть еще опаснее. Резкие черты лица были теперь подчеркнуты еще четче. Особое внимание привлекала пугающая сила его мышц.

– Вы выглядите так, словно решили порвать кого-то на части, – сказала Оливия, решив сбавить степень напряжения. Не в кабинете Тарека, а в себе самой.

– Я всегда готов кого-нибудь порвать, – ответил Тарек. – И рву, если это необходимо.

– Это пугает, – призналась Оливия, понимая, что он сказал правду.

– Тому, кто не желает зла моей стране, нечего бояться.

Оливия имела сомнения на этот счет. Она определенно не желала зла государству Тахар, но ей было чего бояться.

– Тогда я спокойна, – соврала она.

– Я не уверен насчет речи, – сменил тему Тарек.

– Для этого я и пришла.

Тарек двинул пачку бумаг в ее направлении. Они были исписаны от руки. Почерк означал лишь одно: его обладатель больше преуспел во владении мечом, чем шариковой ручкой.

– Почему вы писали от руки? – поинтересовалась Оливия.

Она понимала глупость своего вопроса. Этот человек не знал, как по телефону вызвать прислугу.

– Мне так привычнее.

– Вы умеете пользоваться компьютером?

– Я не делал этого долгие годы.

– Значит, вам придется учиться с нуля. Технологии быстро меняются. – Оливия взяла бумаги в руки. – Но сейчас это не главное. Постепенно вы все освоите.

Она пробежала глазами по написанному. Красноречием здесь и не пахло.

– Неплохо. Основная идея понятна. Главное, что текст написан с душой. – Оливия положила бумаги обратно на стол. – Но я прошу вас сказать мне на словах, что именно вы хотите для Тахара. Каковы ваши планы на будущее страны. Кстати, есть одно неписаное правило: лучше недообещать и сделать больше, чем наоборот.

– Я не умею говорить на публике.

– Уверена, вы лукавите. Вы же… – Оливия подыскивала правильные слова. – Вы командовали людьми. Вдохновляли воинов на битвы.

– Было дело.

– Здесь то же самое. Вам нужно вдохновить свой народ. Вы поражали врагов и выходили триумфатором. В Тахаре вас тоже ждет триумф.