– Извини, мамаша, натоптали тебе в прихожей, вымой занами. А уроду не помогай, не надо. Пошли, пацаны.

Не произнеся ни слова, парни испарились. Главарь вышелпоследним, аккуратно закрыл входную дверь и запер ее снаружи то ли ключом, толи отмычкой.

С того дня Леонид стал ниже травы, тише воды, а Таня дома непоявлялась. Зина даже перестала вспоминать соседку, но потом случилосьнепредвиденное.

Кондратьевой позвонили из милиции и огорошили. Танюарестовали, она убила хозяина, Сергея Лавсанова, и очутилась в сизо. Ей можнопередать продукты.

Зина развила бешеную активность. Ей даже удалось получитьразрешение на свидание с Танюшей. Соседка чуть не заплакала, увидав Рыкову за стеклом.Таня осунулась, почернела, выглядела просто ужасно.

– Ну зачем ты его ножиком била! – воскликнулаЗина.

– Он меня изнасиловать хотел.

– Так и согласилась бы.

– Нет.

– Господи, – заорала Зина, – лучше пойти смужиком в койку, чем в тюрьму!

– Это случайно вышло, просто я психанула, –монотонно, словно автомат, бубнила Таня.

– Милая моя, – зарыдала Зина, – что теперьбудет?!

Таня промолчала.

Затем был суд, приговор и клиника. Зина больше невстречалась с Таней, жизнь Кондратьевой течет по-прежнему, Леонид пьет.

Зинаида замолчала, я вздохнула.

– Простите, не подумайте, что я сумасшедшая… Вы меняслучайно не знаете?

– Кого? – распахнула глаза Зина.

– Меня.

– Тебя?

– Да. Может, встречали? Я никогда не жила с вами водной квартире?

– Нет.

– И не имела отношения к Рыковым?

Зина отодвинулась к стене.

– Говоришь, в психушке служишь? Заразилась, что ли?

– Ну, пожалуйста, я понимаю, что задаю идиотскиевопросы. Я не Рыкова?

– Господь с тобой! Нет.

– И меня не зовут Таней?

Зина перекрестилась.

– Нет.

– Вы уверены в этом?

– Абсолютно.

– Но вы сказали, что я похожа на Таню.

– Только слегка, да и то не очень.

– Я не Рыкова?

– Нет!!!

Зина вскочила.

– Мне пора пол мыть, пошли отсюда.

Очутившись на улице, я побрела домой. Значит, не ТаняРыкова. А кто? Господи, кто я? Как меня зовут?

Глафиру я разбудила вовремя.

– Который час? – прогундосила певица.

– Два.

– Чего?

– Что ты имеешь в виду?

– Два чего? Ночи?

– День на улице.

Глафира зевнула и, не поднимая головы, продолжила:

– Что сегодня?

– День, – повторила я.

– Какое расписание! – начала злиться хозяйка.

– Не знаю.

– Ежедневник возьми.

– Где он?

– На столе. Открой и читай.

– Какое сегодня число?

– Понятия не имею. Смотри на июнь.

– Клуб «Мячик».

– Это вчера было.

– Тогда зал «Одеон», день рождения Муры.

– Блин! – заорала Глафира, взмываясь надкроватью. – Нам пора! Кофе! Тосты!

Я рванула на кухню.

– Мармелад! Сыр! – летело мне вслед.

Я приволокла поднос.

– Включи телик.

Я кинулась за пультом.

– Готовь ванну.

Меня понесло по коридору.

– Стой, еще кофе!

Пришлось лететь назад.

– Халат! Живей!!!

Я притащила розовый пеньюар.

– Ванну налей.

Наконец Глафира плюхнулась в воду и стала болтать с кем-топо телефону, я отправилась заправлять ее огромную, похожую на Среднерусскуювозвышенность постель. Валики, подушки, думочки, плюшевые игрушки, гораглянцевых женских журналов…

– Супа хочу! – завизжала Глафира.

Я заглянула в ванную.

– Что?

– Сделай мне суп из щавеля, – велела певица, ныряяс головой в джакузи.

– Из щавеля? – растерянно повторила я, потомотправилась на кухню, распахнула холодильник и обозрела полки. Несколькопластиковых лоточков с покупными салатами, баночка черной икры, миска склубникой и пара просроченных йогуртов. Ночью тут еще лежал сыр, но его слопалСвин. Ничего похожего на щавель в рефрижераторе не нашлось.

– Не могу сварить суп, – сообщила я, вернувшись вванную.

Глафира умыла лицо, покрытое какой-то темно-фиолетовойжижой, и с изумлением воскликнула:

– Почему? У тебя что, паралич рук?

– Слава богу, нет, но из чего суп делать? Никакиховощей нет, и щавеля тоже!

В тот же миг мне о лицо шмякнулась мокрая губка.

– Дура, – ласково сказала Глафира, – ступай всупермаркет, он тут недалеко, через два дома, купи нужное и приготовь. Деньги вкошельке. Ясно?

Я кивнула и отправилась в магазин. В овощном отделе нашлисьнеобходимые корнеплоды, и, что отрадно, они продавались уже очищенными,уложенными в вакуумную упаковку. На длинной полке лежали и пакеты со щавелем.Однако на них не было даты изготовления.

Я вытащила один мешочек, постаралась разглядеть, незапихнули ли внутрь гнилье, но не сумела. Тут я увидела чуть поодаль бабу воранжевом халате, подошла к ней и недовольно спросила:

– Это когда запаяли? Щавель там не стух?

– У нас все только самое свежее, – ответилаженщина, обернулась, и я узнала Зину.

– Опять ты! – воскликнула уборщица и отложилатряпку. – Теперь чего от меня надо?

– Ничего, я за овощами пришла!