– Она хочет вас, Мастер, – сказал Стивен. – Я еежелание нюхом чую.

Жан-Клод повернул только голову и посмотрел на Стивена.

– Я тоже.

Слова были безобидные, но то, что за ними угадывалось, ужникак. Голос его отдался в комнате, низкий и полный страшного обещания.

– Я ничего плохого не хотел сказать, Мастер, ничего!

У Стивена был перепуганный вид, и вряд ли можно его в этомупрекнуть.

Жан-Клод снова повернулся ко мне как ни в чем не бывало.Лицо его снова стало приятно красивым, внимательным, заинтересованным.

– Мне не нужна ваша защита.

– О нет, я думаю, что нужна.

Резко повернувшись, я обнаружила вампиршу у себя за спиной.Как открывалась дверь, я не слышала.

Она улыбнулась мне, не показав клыков. Фокус, который умеютисполнять старые вампиры. Она была высока и стройна, кожа черная и волосыдлинные, цвета черного дерева, до талии. Одета она была в багряные лайкровыемотоциклетные штаны, настолько тесные, что было видно отсутствие белья. Топ унее был из красного шелка, и его удерживали тоненькие завязочки. Как верхоблегающей пижамы. Туалет завершали красные босоножки на высоких каблуках итонкая золотая цепь с одиноким бриллиантом. Все это вызывало в памяти слово“экзотика”. Она хихикнула и улыбнулась мне.

– Это угроза? – спросила я.

Она остановилась передо мной.

– Пока нет.

В ее голосе был намек на какой-то другой язык. Что-тотемное, с перекатывающимися шипящими согласными.

– Хватит, – произнес Жан-Клод.

Смуглая леди резко повернулась, и черные волосы взметнулись,как вуаль.

– А, по-моему, нет.

– Ясмин!

Слово прозвучало низко и мрачно, с предупреждением.

Ясмин рассмеялась – резким звуком бьющегося стекла. Онастояла прямо передо мной, загораживая от меня Жан-Клода. Она протянула ко мнеруку, и я шагнула назад.

Она улыбнулась достаточно широко, чтобы стали видны клыки, иснова потянулась ко мне. Я отступила, но она вдруг оказалась ко мне вплотную,быстрее, чем я могла моргнуть или вздохнуть. Ее рука вцепилась мне в волосы,отгибая шею назад. Пальцы ее скользнули по коже моей головы, другая рукадержала меня за подбородок, и пальцы впились мне в лицо, как живая сталь. Я немогла шевельнуть головой, зажатой у нее в руках. Если не выхватывать пистолет ине стрелять в нее, ничего я сделать не могла. А насколько можно было судить поее движениям, выхватить пистолет я бы ни за что не успела.

– Вижу, почему она тебе нравится. Такая хорошенькая,такая деликатесная.

Она полуобернулась к Жан-Клоду, почти подставив мне спину,но не выпуская моей головы.

– Никогда не думала, что ты можешь так запасть начеловеческую женщину.

В ее устах это звучало так, будто я щенок с помойки.

Ясмин повернулась ко мне, и я прижала ствол пистолета к еегруди. Как бы быстра она ни была, ей плохо придется, если я захочу. Явнутренним чувством могла определить, насколько стар вампир. Наполовину этобыло врожденное, наполовину созданное тренировкой. Ясмин была старой, старшеЖан-Клода. Я могла бы ручаться, что она старше пятисот лет. Будь онановоумершей, пуля из современного оружия при выстреле в упор разнесла бы ейсердце, убила бы. Но ей пятьсот и она Мастер вампиров. Пуля может ее и неубить. Но может и убить, как знать.

Что-то мелькнуло на ее лице: удивление и, быть может, толькотень страха. Тело ее застыло, как статуя. Если она и дышала, я этого заметитьне могла.

Голос у меня был полупридушенный, но слова вполне различимы.

– Очень медленно убери руки от моего лица. Обе рукиположи на голову и переплети пальцы.

– Жан-Клод, отзови свою женщину.

– Я бы на твоем месте сделал то, что она говорит,Ясмин. – В его голосе явно слышалось удовлетворение. – Сколько вампиров выубили, Анита?

– Восемнадцать.

Глаза Ясмин чуть расширились.

– Не верю!

– Ты вот во что поверь, сука: я нажму курок, и можешьпрощаться с собственным сердцем.

– Пули мне вреда не причинят.

– С серебряной оболочкой – еще как причинят. Отвали отменя, немедленно!

Она сделала, как я сказала. И стояла передо мной, переплетядлинные пальцы на голове. Я шагнула прочь от нее, не отводя дула от ее груди.

– И что дальше? – спросила Ясмин. Улыбка все ещекривила ее губы. В темных глазах читался интерес – ситуация ее забавляла. Я нелюблю, когда надо мной смеются, но когда свяжешься с Мастером вампиров,приходится кое-что спускать.

– Можешь опустить руки, – сказала я.

Ясмин так и сделала, но смотрела на меня по-прежнему так,будто у меня вторая голова выросла.

– Где ты ее взял, Жан-Клод? У этой киски есть зубки.

– Скажите Ясмин, как называют вас вампиры, Анита.

Это подозрительно походило на приказ, но неподходящий былмомент, чтобы ставить его на место.

– Истребительница.

Глаза Ясмин расширились, потом она улыбнулась, блеснувклыками как следует.

– Я думала, ты повыше.

– Меня это тоже иногда огорчает, – сказала я.

Ясмин закинула голову назад и расхохоталась дико и резко, систерическим оттенком.

– А мне она нравится, Жан-Клод. Она опасна. Это какспать со львом.

Она скользнула ко мне. Я подняла пистолет и направила нанее. Это не замедлило ее движений.

– Жан-Клод, скажите ей, что я ее застрелю, если она неотстанет.

– Я обещаю не причинять тебе вреда, Анита, Я буду оченьласковой.

Она наклонилась ко мне, и я не знала, что делать. Она веласо мной игру, садистскую, но вряд ли смертельную. Можно ли ее застрелить толькоза то, что она мне докучает? Вряд ли.

– Я слышу в воздухе жар твоей крови, тепло твоей кожи,как духи.

Скользящей, раскачивающей бедра походкой она ужеприблизилась ко мне вплотную. Я наставила на нее пистолет, и она рассмеялась.Потом прижалась грудью к дулу.

– Такая мягкая, влажная, но сильная. – Я не знала, оком она говорит – о себе или обо мне. Ни то, ни другое не было мне приятно. Онатерлась маленькими грудями о пистолет, проводя сосками по дулу. – Лакомая иопасная.

Последнее слово свистящим шепотом обдало мою кожу, какледяной водой. Впервые я видела Мастера, который владел голосовыми фокусамиЖан-Клода.

Ее соски под тонкой тканью рубашки набухли и затвердели. Фу!Я отвела дуло вниз и отступила назад.