Зеркала, как справедливо заметили древние, являются дверями в иные миры. Точнее, всегда в один и тот же. Так, заглянув в какое-нибудь неправильное зеркало, вполне можно встретиться с давно почившим в бозе родственником или даже незнакомым мертвецом. Елена таких зеркал навидалась выше крыши. Бывали и иные неприятные случаи. Например, суть потустороннего мира перетекала через зеркало в мир реальный. В комнате вдруг становилось холодно и сыро, как в склепе. Иногда появлялся сладковато гадостный запашок вскрытых могил. Спать в такой комнате не рекомендовалось в принципе. Да и бодрствовать тоже могло оказаться опасным для здоровья.

Помня все невеселые случаи из собственного богатого опыта, Елена с опаской всматривалась в зеркальную гладь с безопасного расстояния в метр. Вроде бы зеркало никак на внешний мир не влияло. И никакие покойники в нем не шастали. Елена совсем расстроилась. Убрать явную угрозу всегда легче, чем скрытую. А если учесть, что любая работа с зеркалами отнимает кучу сил, то в трудных случаях после такой деятельности она может просто свалиться часа на три. Но делать нечего…

Елена шагнула ближе, почти вплотную к стеклу, и заглянула в глубину зеркала, как в открытую дверь.

Это и была дверь! Самая настоящая широко открытая дверь на Ту сторону! В этой дыре в пространственно-временном континууме не маячили тени, не воняло могилой. Здесь было туманно, холодно и жутко. Казалось, перед глазами все расплывается, обретая зыбкие очертания. Все колеблется в странном сером тумане, наполняющем пространство. И этот туман принимает неясные формы, которые странно отзываются в подсознании и нагоняют почти священный ужас. Но Елена не может их опознать. Еще здесь холодно. Не так, как бывает в реальном мире, где температуру воздуха можно измерить градусником. Здесь холод пронзает душу, почти не трогая тело. И этот холод выжигает душу, лишая малейшей возможности сопротивляться. Здесь тоскливо. Так тоскливо, что хочется орать в голос. Только бы услышать саму себя в этой гнетущей, поистине мертвой тишине.

Неимоверным усилием Елена заставила себя отшатнуться от зеркала. Ноги ее не держали, руки тряслись, ужасно разболелась голова. Она села на стул, заставила себя дышать глубоко и ровно. Перед глазами по-прежнему все плыло. Елена понимала, что надо бы попросить помощи. Телефон на столе был в зоне ее досягаемости, но сил протянуть руку не было вообще! Сотовый! Она сжала аппарат изо всех сил, но он все равно плясал у нее в руке. Елена бросила все оставшиеся силы, чтобы нажать на кнопку. Номер Алека был у нее записан так, что стоило надавить на единицу и вызов уже шел. Елена надавила кнопку и так и осталась сидеть, не в силах поднять руку к уху.

Когда дверь в кабинет распахнулась, она лишь смогла выдавить из себя подобие улыбки.

— Жень! Закрой это! — распорядился Алек, кивнув на зеркало, и направился к подруге. — Ты чего?

Елена попыталась покачать головой, дать понять, что на большее сейчас неспособна.

Алек выматерился, что позволял себе крайне редко.

— Дай сюда, — Женька отодвинул его, протягивая к Елене руки. — Я ее отнесу.

* * *

Юля пила растворимый кофе с каким-то горьковатым привкусом и старалась откровенно не морщиться. В квартире подруги Алины, некоей Кати, было душно и пахло лавандой. Запах получался удушающий, но хозяйке явно нравился. В Кате вообще чувствовалось этакое всепоглощающее пристрастие к сладкому. И запахи, и цвет, и даже полнота девушки. Но, в общем, она производила неплохое впечатление.

— Мы дружим с Алей с детства, — рассказывала Катя спокойно, дружелюбно, без всяких ужимок. — С первого класса. Как это ни смешно, все началось с того, что нас посадили за одну парту.

Она улыбнулась.

— Наверное, это не совсем правильно спрашивать, — начала Юля подбирать слова. — Но вы… вы полностью доверяете друг другу?

Катя опять улыбнулась.

— Вас интересует, знаю ли я о ее способностях? Естественно. Это все знали. Алина никогда и не скрывала. И правильно, что не скрывала.

— Почему? — искренне удивилась Юля.

— А вот представьте, если бы было иначе, — принялась рассуждать Катя. — Она пряталась бы, комплексовала, да и окружающие тут же бы стали воспринимать ее иначе. Как будто ее способности — это что-то постыдное. А когда все открыто, то все и привыкли относиться к этому как к данности.

— Вы случайно не психолог по профессии? — улыбнулась Юля.

— Да, — Катя рассмеялась. — Это так заметно? Я психолог. И этим во многом обязана именно Алине. Когда у тебя подруга с паранормальными способностями, что резко отличает ее от других, тут волей-неволей начнешь стараться глубже понять природу человека. А заодно и Альке помочь.

Юле стало немного не по себе, в ее кругу все обладали паранормальными способностями. Но она редко задумывалась, чего им это стоит и как они адаптируются в окружающем мире. Ей ни разу и в голову не приходило, что Елене может быть необходима помощь. Подруга всегда старалась казаться сильной и решительной. А если уж у нее и возникали проблемы, то она с ними шла к Алеку… Последняя мысль Юле пришлась совсем не по душе.

— Как раз о помощи, — она решила пока не думать о своих взаимоотношениях с друзьями. — Что вы конкретно имеете в виду?

— Это сложно объяснить, — подумав, ответила Катя. — Понимаете, Алина общительная, умная и, я считаю, сильная. Комплексов из-за способностей у нее нет. Но вот… Понимаете, Алина, по сути, — принцесса в башне из слоновой кости. Она… она какая-то слишком идеальная, правильная и даже немного возвышенная. Вот эти способности и сложили вокруг нее эту башню. Она открытая, но мало кто может к ней попасть… Наверное, я непонятно рассказала, да? Сумбурно очень?

— Суть я уловила, — Юля отставила надоевшую чашку с невкусным кофе. — А еще мне кажется, вы очень к ней привязаны.

— Я очень люблю Алю, — честно и открыто призналась Катя. — Мы всегда были как сестры. Мне даже всегда казалось, что я должна ее как-то защитить…

— От ее страхов? — тут же поинтересовалась гостья.

— И от этого тоже, — Катя тяжело вздохнула. — В принципе пусть это нонсенс, но все страхи Али в прошлом имели лишь одну причину. Она боялась саму себя. То есть свое одиночество. И когда она научилась быть собой, поняла, что никто не отворачивается от нее, когда ее дар стал… Более направленным, что ли? Вот тогда она и успокоилась.

— Тогда, — уточнила Юля. — А сейчас?

— Ох, — Катя стала совсем грустной. — Сейчас творится что-то вообще непонятное. Алю водили к психиатру, я потом сама консультировалась с ним. Он уверен, что это не по его части. И я его понимаю. Потому я и посоветовала дяде Игорю, Алькиному отцу, пойти к вам.

— А вы не думаете, что страхи Алины как-то связаны с ее свадьбой? — У Юли весь этот разговор вызывал неприятное чувство тревоги.

— Не думаю, — уверенно ответила Катя. — Вернее, связаны, конечно, но не свадьба является их причиной. Да и вообще… Знаете, — она посмотрела на Юлю с испугом. — Раньше, когда у Али были эти приступы страха… В общем, боялась только она, а сейчас… Я это тоже чувствую. Когда нахожусь рядом с ней. Я человек реалистичный, но тут… Как это ни глупо, но, похоже, на нее навели порчу.