А она не самоубийца.

Прикусив губы, она наблюдала за тем, как Виктор неуклюже пытается удержать равновесие под натиском любви своих питомцев. Опирается на трость и одновременно треплет их за такие же некупированные уши.

Уже через пять минут собаки были в вольере. Виктор возвращался к машине, в то время как Вера дрожащими пальцами писала сообщение Максиму. Тот поинтересовался её самочувствием, и она снова ему солгала.

—Идём?— Виктор открыл дверь со стороны Веры и протянул ей свою руку.

Девушка посмотрела на светлую и широкую мужскую ладонь. Внутри неё всё протестовало. Сколько бы он её не успокаивал, но его сладкие речи не вызывали в ней ничего, кроме недоверия.

Стиснув зубы, она вложила свою ладонь в его. Почувствовала тяжесть в области солнечного сплетения и лёгкое головокружение. Закрыла глаза, опираясь на кузов авто.

—Всё хорошо?

—Не знаю,— мотнула головой,— голова кружится.

—Укачало?

—Нет…— она выдернула руку из его крепкой хватки,— это твои псы. Они пугают до чёртиков.

Виктор мягко рассмеялся. Запрокинул голову, демонстрируя девушке узоры на своей шее, напоминающие ей какие-то кельтские орнаменты.

Выглядело устрашающе. Зачем столько тату? Неужели не жалко своего тела? Нравится испытывать боль?

—У меня просьба,— отведя взгляд, она посмотрела на возвышающийся дом. Не так высок, но выглядел он очень интересно. Возможно, она ошибалась, но, кажется, часть его крыши была стеклянной.

—Говори,— жадно смотрел на неё.

—В полночь я хочу уехать домой. И не позже.

Облизнув губы, она перевела взгляд на Виктора. Его кадык дёрнулся. Ноздри шевельнулись…

А у неё желудок сжался.

—Договорились,— ответил после недолгой паузы. Вновь покосился на неглубокий вырез её блузки и протащил ком по глотке.— Как скажешь, Вера…

Виктор не без удовольствия наблюдал за тем, как девушка взволнованно теребит светлые пряди. Как её юркий язычок пробегается по розовым губам и снова прячется, оставляя за собой томное мужское желание перехватить это незначительное движение своим языком. Вера внимательно рассматривала его дом, останавливая взгляд на незначительных деталях и с подозрением косясь на хозяина дома.

Он предложил ей небольшую экскурсию, но она отказалась, ссылаясь на то, что сделает это чуть позже.

Бокал вина не помог ей расслабиться. Вера оглаживала тонкую стеклянную ножку влажными пальцами и постоянно отводила взгляд на свой телефон, что аккурат положила перед собой на журнальный стол.

Разговорить её оказалось не так просто. Виктор успел подзабыть, каково это: пытаться привлечь внимание. Урвать хотя бы взгляд и вызвать интерес. Вера казалась непробиваемой. Бескомпромиссной в своём решении быть незаинтересованной.

—Где у тебя здесь уборная?— спросила прерывая затянувшуюся между ними паузу.

—Там,— он поднял руку с бокалом, указывая направление.— за углом две двери. Увидишь.

Девушка неторопливо поднялась с дивана и, расправив плечи прошествовала вдоль просторной комнаты. Ей нужно было уединиться. Просто, чтобы свободно вздохнуть и не чувствовать на себе плотоядный взгляд. Это сводило с ума.

Скрывшись за поворотом, она наткнулась на двери, о которых он говорил. Покосилась на хромированные ручки и замерла. Её внимание привлекла ещё одна дверь.

Если бы не щель, из которой сочился тусклый и бледный свет, она бы скорее всего даже не обратила внимание.

Но…

Стиснув кулачки, Вера шагнула в сторону приоткрытой двери. Коснулась холодной дверной ручки и несмело заглянула внутрь.

Это был выход в гараж.

Она шагнула, входя в прохладное помещение, и вдыхая воздух, пропахший пылью. Огляделась, удостоверяясь, что она здесь одна, и тихо закрыла за собой дверь.

Что она знает об этом мужчине? Только то, что он сказал. То, что посчитал нужным. Но в груди поселилась уверенность, что этот человек не так прост, каким хочет показаться. Это чувство… опасности. Оно не покидало её с тех самых пор, как она впервые увидела его. Тогда: на манеже.

Виктор увиливал от вопросов Веры, но при этом заваливал ими Веру. Создавалось впечатление, что спрашивал он только для галочки… будто заранее знал все ответы. Она даже не удивится, если это действительно так.

А что он рассказал о себе за последние пару часов?

Он чех. Родился в Праге. Ему тридцать три. У него юридическое образование, а занимается он торговлей. Элитного алкоголя… в последнее слабо верилось.

Что ещё?

Он сказал ей о том, что имеет родную младшую сестру. Родителей похоронил, и уже свыкся с мыслью о том, что кроме сестры у него больше никого нет.

Печальная история. Она даже сочувственно опустила глаза, когда он рассказывал об этом. Но тревога и чувство, что тебя дурят, не покидали её даже в тот момент.

Вера мельком осмотрелась и удивлённо вскинула брови, глядя перед собой. Сказать, что удивлена? Этого слишком мало. Но… спортивный байк в гараже привёл её в ступор.

Она подошла ближе к железному коню и провела по гладкой чёрной поверхности кончиками пальцев.

Вера никогда не ездила на мотоцикле. Это страшнее, чем залезть на настоящую лошадь.

Девушка оглянулась на дверь и нервно дёрнула плечами, чувствуя холодок, липший к позвонкам. Обогнула «коня» и застыла на месте. Ещё одна дверь? Это подвал?

Проглотив ком в горле, попятилась. Она не должна быть здесь. Нужно просто убираться отсюда. Не разнюхивать и не лезть туда, куда тебя не просят. Но… ноги сами понесли туда, где её не ждали…

***

Виктор наслаждался. Поистине прекрасная компания. Пожалуй, даже ощутимый страх девушки его ни капли не смущал.

Она не из робкого десятка. Но с ним скромна и будто бы стеснительна. Но не всё так просто. Если это не игра, то хитрость. Самосохранение. Она чувствовала что-то. Хвалёная женская интуиция.

Пусть так.

Он откровенен с ней настолько, насколько это возможно. Ей ни к чему подробности и нюансы его прежней жизни, остатки которой по сей день вынуждают его быть осмотрительным. Бизнес, которым он занимался, оставляет за собой зловонный шлейф. Он может тянуться за тобой до конца грёбанной жизни. Но ведь он уже умирал однажды. Так что, уже не страшно.

Виктор перевёл блуждающий взгляд на запястье. Сколько времени прошло с тех пор, как они приехали? Пара часов? Ещё столько же… и кто знает? Может, она всё же решит остаться у него?

Опрокинув в себя остатки вина в бокале, мужчина медленно поднялся с насиженного места. Машинально провёл ладонью по тому месту, где пятью минутами ранее сидела Вера, и улыбнулся.