— Да что вам надо? — возмутилась женщина, а ясначала выбросила вперед ладонь, а уж потом поняла, что делаю.

Женщина слабо охнула, привалившись к стене, и закатилаглаза, я подхватила её на руки, не дав упасть на пол. Приземление вышлоплавным. Женщину надо положить на диван, но это подождет. Я торопливо прошласьпо квартире. Никого. Скорее всего жила она одна. На старом телевизорефотокарточка: молодой мужчина с ребенком на руках, ползунки, чепчик, сразу неопределишь, мальчик или девочка. Скорее всего это сын женщины со своимребенком, и живет он отдельно. Квартира однокомнатная, её осмотр занял у менянесколько секунд. Я осторожно прошла к окну и выглянула, не касаясь занавески:черная «Волга» замерла посередине двора, левая дверца была распахнута настежь,рядом с ней стоял один из типов в костюме и, точно робот, рывками поворачиваяголову, разглядывал окна. Второго парня не было видно.

— Кто это, черт возьми? — пробормотала я, и голосвнутри меня ответил: «Они». Совсем неплохо для начинающего шизофреника.

Через десять минут в дверь позвонили. Я стояла нешелохнувшись, ожидая, что будет дальше. Тот, кто стоял за дверью, позвонил ещёв две квартиры, выходящие на лестничную клетку, но никто ему не открыл. Черезнекоторое время я увидела, как он покинул подъезд, а потом исчез из поля моегозрения, наверное, шел близко к дому по асфальтированной тропинке, соединяющейподъезды. «Волга» тронулась с места и направилась в сторону проспекта, а явернулась к женщине.

Лицо её слегка порозовело, нащупав пульс, я успокоилась:скоро она придет в себя. С большим трудом я перетащила женщину на диван.Телефона в квартире не было, на всякий случай я закрыла дверь на щеколду ивновь отправилась в комнату. Распахнула шифоньер. Женщина явно жила одна, навешалках только её вещи, правда, в целлофановом мешке висел мужской костюм, летдвадцать назад вышедший из моды. Глядя на него, я почему-то подумала об Андрееи опустилась на пол, тихонько поскуливая. Где он? Кто эти люди, преследующиеменя? «Если ты будешь ныть, сидя на полу, — сообщил кто-то весьмаязвительно, — то вряд ли сможешь понять. Кончай скулить, давай делайчто-нибудь».

Из одежды женщины мне могли подойти только спортивные штаныи футболка. Я ещё немного порылась в чужих вещах и обнаружила парик натрехлитровой банке. Парик был старый, свалявшийся, челка стояла дыбом. Янахлобучила его на голову и кое-как пригладила расческой. Затем внимательнопосмотрела на себя в зеркало. Чужая одежда и этот нелепый парик явилисьотличной маскировкой, штаны на резинке, футболка в горошек, фигура приобреланекую бесформенность, и в целом я сейчас здорово напоминала приемщицу посудыили теток, которые обычно взимают дань в платных туалетах. В прихожей натумбочке я заметила помаду, накрасила губы ядовито-красным, и сходство сподобными существами сделалось абсолютным. Я сложила в пакет свои вещи ипокинула квартиру.

Во дворе было довольно многолюдно, жара уже спала, жильцыотдыхали на скамейках или не спеша прохаживались, но на меня никто не обратилвнимания. Я вышла на проспект, поглядывая по сторонам, замерла возле витрины,делая вид, что жду очереди к телефону-автомату. Ничего такого, что могло быменя насторожить, я не заметила.

Куда я иду, мне стало ясно минут через пятнадцать. До этогомомента я не отдавала себе отчета, что собираюсь предпринять, а свернув наЧапаевскую, поняла, что хочу попасть домой. Конечно, это очень опасно, конечно,и милиция, и неведомые враги будут скорее всего ждать меня там, но вернуться —единственный способ что-нибудь узнать. Вдруг Андрей оставил мне записку(глупость!) или каким-то другим способом… Неважно, что я придумаю, оправдываяжелание вернуться в свой дом, главное — я не могу не вернуться. Вот так толковорассуждая, я приближалась к родному дому.

* * *

Дом возник из-за поворота, а я немного притормозила.

Затем, сменив траекторию движения, завернула в соседнююподворотню и, быстро оглядевшись, приблизилась к мусорным бакам. Пистолет лежалтам, где я его оставила. Не придумав ничего лучше, я завернула его в своеплатье и сунула в пакет. Затем быстро поднялась по пожарной лестнице на крышусоседнего дома и где-то с час наблюдала за своим подъездом. Через этот самыйчас я решила, что проникнуть в дом дело несложное, вопрос в том, что или ктождет меня в квартире. Но прежде чем что-то предпринимать, следует дождатьсятемноты.

Я спустилась с крыши, на этот раз воспользовавшись чердачнойдверью, которая была не заперта, и немного прогулялась по так называемомутехэтажу. Среди мусора, старых коробок, двух чемоданов со сломанными замками ясмогла обнаружить несколько очень полезных вещей, сунула их в пакет и лишьпосле этого покинула техэтаж.

У меня было что-то около часа в запасе, и я завернула впивбар, который находился по соседству. У хозяйки квартиры я позаимствоваладвадцатку и теперь с кружкой пива устроилась в уголке. Никто из присутствующихмоим появлением не заинтересовался. Женщина неопределенного возраста сярко-рыжими волосами стояла за стойкой, разгадывая кроссворд, потом потянулась,поскучала, глядя на холодильник, и включила старенький телевизор, находившийсятут же на стойке. На экране возникла какая-то жуткая физиономия, затем исчезлаи бодрый голос сообщил: «А вот и мы». Женщина поморщилась и переключила канал.Шли местные новости. Склонившись над кружкой, я исподлобья смотрела на экран,чувствуя, как начинают дрожать руки. И было от чего: сегодня в городе совершенотри убийства. Об одном из них говорили особо. Удар, который получил ВикторЕгорович, оказался смертельным, а убила его, конечно, я, после чего, выпрыгнувв окно, скрылась с места преступления. Диктор стала зачитывать мои приметы, нофотография на экране не появилась, хотя мой паспорт остался в квартире, да и раздобытьеё в паспортном столе для милиции дело двух минут. Еще одна загадка… Если меняактивно ищут по обвинению в убийстве капитана милиции, соваться в квартиру —дело весьма рискованное; но, как только за окном стемнело, я вышла на улицу инаправилась к своему дому.