Ничего похожего на засаду. Я убрала оружие и прикинула, где,исходя из увиденного на кассете, находились камеры. Картина в гостиной, зеркалов спальне, вытяжка в кухне… если их не обнаружили милиционеры, значит, кто-топостарался до них. Между стрельбой во дворе и моим «приходом в сознание» прошлогде-то около часа, вполне достаточно времени, чтобы укокошить Анатолия иуничтожить улики. Это мог сделать поджидавший меня в гостиной парень. Пришел всебя, неожиданно напал на Анатолия… Были ещё типы, что гнались за мной, и сосед— липовый пьяница. Ему не пришлось по душе развитие событий, и он поспешилуничтожить следы своей деятельности, но был недостаточно осторожен, и егоубили. Одни загадки. Я порылась в верхнем ящике комода: документов не было, нимоих, ни мужа. Свой паспорт я видела лишь однажды, месяца два назад, когдавпервые обратилась в поликлинику. Паспорт был новый, выданный местным РОВД, мойпотерялся во время аварии. Вспомнив об этом, я неожиданно зло хмыкнула. Затемсобрала кое-какие вещи и уже хотела покинуть квартиру, но что-то в моемсознании вдруг забило тревогу, и подходить к двери я поостереглась. Подхватиласумку, распахнула окно в спальне, выходящее на улицу, и огляделась. Входнаядверь тихо скрипнула. «А вдруг это Андрюша?» — подумала я, прикрыла окно инырнула под кровать, сняв пистолет с предохранителя.

Кто-то тихо прошел по коридору, мужчин было двое, вскоре яувидела их ноги, обутые в кроссовки, сначала появилась одна пара, затем вторая.

— Не дура же она, чтоб сюда явиться, — сказалодин.

— Стас говорил, она ничего не помнит.

— Глупости. Как это ничего не помнит?

— Откуда мне знать? Что я, доктор?

— Ладно, посмотрели и сваливаем. Вдруг менты нагрянут?

— Не каркай.

Шаги в сторону входной двери, тихий скрип, и все стихло."И это называется «проверить», — мысленно покачала я головой,выбираясь из-под кровати, но сочла за благо поскорее покинуть помещение.Кто-нибудь из соседей мог заметить движение возле нашей двери и сообщить вмилицию. На лестничной клетке ни души, свет горит и тишина, как на кладбище,даже телевизор у соседей уже не работал. Держась ближе к стене, я спустилась напервый этаж, перехватила сумку поудобнее и пошла, приволакивая ногу, бормочапод нос:

— А Ольга-то дура… нет, в самом деле… — На мне все ещёбыли спортивные штаны, футболка и парик, и я надеялась, что узнать меня будетнелегко. Стукнув дверью подъезда и выругавшись, я оказалась на улице, постояланемного, нелепо озираясь, и отправилась в сторону проспекта.

Машину я заметила почти сразу. «Девятка» притулилась ближе ксараям. Ничего подозрительного в ней не было, но я знала — это они. Равнодушномазнула взглядом по машине, оказавшись в свете фонаря, покачнулась,восстановила равновесие, бормоча ругательство, и пошла дальше. Двигатель«девятки» не заработал, значит, те, кто в ней, ничего не заподозрили.Удалившись от дома на несколько кварталов, я остановила такси и вскоре ужестояла на объездной дороге. Из города мне надо срочно выбираться, но вокзал дляменя слишком опасен — там будут искать в первую очередь и милиция, и те, кто замной охотится. Моей маскировки хватит ненадолго. Стоит первому попавшемусямилиционеру спросить у меня документы, и неприятностей не оберешься. Остаетсяпопутный транспорт. Добраться до ближайшего областного центра, а дальше вЕкатеринбург. Там живут люди, способные ответить на мои вопросы и помочьразобраться в том, что происходит. Мои родители должны знать, что случилось сомной год назад…

* * *

Была ещё одна причина, по которой я так торопилась вЕкатеринбург. Если Андрей жив, он позвонит моим родителям или приедет, нонепременно даст знать о себе. Я даже думать не хочу о том, что он погиб.

Ночь была темной, я зябко ежилась, стоя на обочине, движениена дороге, несмотря на позднее время, было довольно оживленное, но подвезтименя никто не спешил. И тут мне наконец повезло. Старенькие «Жигули»притормозили рядом, а я, назвав соседний областной центр, удостоилась кивкапожилого дядьки за рулем, устроилась на заднем сиденье и вскоре уснула.

Мне снился тот же кошмар: темная комната, распахнутая дверь,силуэт человека и ужас, парализовавший меня. Я хочу кричать и не могу… Тутсловно кто-то толкнул меня, я мгновенно проснулась, ещё до этого во снесообразив, что машина стоит на месте. Приоткрыла глаза. Предрассветные сумерки.Мы в лесу. Мужик на переднем сиденье потрошит мою сумку. На его лбу капли пота,он завороженно смотрит на увесистую пачку долларов. Перевел взгляд на меня,облизнул губы, доллары исчезли в его кармане, а рука скользнула вниз, там подсиденьем скорее всего монтировка. Я расслабленно полулежала на заднем сиденье,выжидая, что будет дальше. Монтировкой в кабине «Жигулей» особо не намашешься…Видимо, решив так же, мужик открыл свою дверь, вышел, обогнул машину, а яподобралась. Как только он распахнул дверь с моей стороны, я обеими ногамиударила его в живот, дядька слабо хрюкнул и осел в траву, а я ударила ещё раз,теперь в голову. Выскочила из машины, монтировка валялась рядом, он попыталсясхватить её, но я его опередила.

— Где ты украла деньги? — пробормотал он. —Ты ведь их украла? Откуда у тебя деньги? Тебя в тюрьму посадят. —Дослушивать я не стала, ударила его по голове, и он отключился.

Я достала деньги из его кармана, затем подтащила мужика кдереву, выдернула старенький ремень из брюк и связала ему руки. Если учесть,что руками он обхватывал ствол, сидя к нему спиной, освободиться будет непросто. Пошарив в машине, я нашла полотенце и, вернувшись к незадачливомуграбителю, очень ловко соорудила кляп.

Колеса на влажной траве буксовали, и я потратила минутдесять, прежде чем выехала на лесную дорогу. Я понятия не имела, с какойстороны мы сюда прибыли, и отправилась наугад. Дорога вывела меня клеспромхозу. Судя по запустению, здесь либо был выходной, либо леспромхозвообще приказал долго жить.

Я развернулась возле давно не крашенных металлических вороти поехала назад. Через несколько минут песчаная дорога расширилась, на сменусоснам пришли чахлые березки, из травы торчали пни, а я усомнилась, смогу ливыбраться из этого богом забытого места. Затормозив, вышла из машины иприслушалась: где-то совсем рядом шумело шоссе.