Она все глубже погружалась в самую откровенную ересь.Точнее, старая вера, не больно-то крепкая, помаленьку таяла, а взамен неприходило ничего – одни загадки и Неизвестность.

Блестящие строения оказались и в самом деле домами без окон,без дверей. Исполинские ведра. Анастасия постучала в выпуклую стену кулаком.Звук получился глухой, как бывает, когда стучишь в наполненную до краев бочку.

– Вот теперь ничегошеньки не понимаю, – сказалаона. – Если это дома – где двери? Если башни – где лестницы наверх? И вкакой это печи можно выплавить столь огромный лист железа? Великаны тут жили,что ли? Но кресла-то – для обычных людей. И почему железо не заржавело?

– Может быть, в них ведут подземные ходы? И получаетсяабсолютно неприступная башня.

– Может быть. Как, собачки?

Но Бой с Горном шныряли неподалеку, и древние башни их неинтересовали. Девушки переглянулись. Узнать больше невозможно, но и уезжать нехочется. Анастасия пошла вдоль выпуклой металлической стены, ведя по нейладонью, и вдруг остановилась как вкопанная.

– Ольга! – сказала она. – А ведь стены не изцельного листа сделаны. Посмотри, вот тут как бы стык. И вон там... Везде.

– Точно!

– Только как они листы соединяли? Заклепок не видно.

– А вот мы сейчас и посмотрим, – сказалаАнастасия. Она отцепила от седла боевой топор с лезвием-полумесяцем, наточеннымперед поездкой до того, что над острием, казалось, дрожат и завиваются струйкирассеченного воздуха. Сжала обеими руками древко, размахнулась как следует.Лезвие высекло искры, металлическая стена загудела. Посильнее упершись в землюкаблуками, Анастасия рубила и рубила, целя в одно место, и топор вдруг ушелвнутрь по самый обух. Анастасия пошатнулась, выдернула топор и отскочила – издыры хлестнула струя прозрачной жидкости. Резко пахнуло чем-то непонятным,запах был диковинный, но никак не омерзительный. Девушки отступили – лужицапрозрачной жидкости растекалась, ширилась. Собаки отбежали еще дальше – запахим не нравился. Лошади всхрапнули, попятились.

– Несет, как в мастерской у алхимика.

– Ты и с алхимиками зналась? – фыркнула Анастасия.

– Там песок горюч и горит вода... – нараспевсказала Ольга. – Есть такая строчка в одном старом химическом трактате «Оприроде и свойствах легендарных вещей», кажется. Может, и эта вода горит, еслиподжечь?

Анастасия нагнулась, окунула палец в прозрачную лужицу,осторожно лизнула его.

Отплевывалась она долго и старательно. Вкус мерзейший – хотьотчищай язык песком. Сочувственно наблюдавшая за ней Ольга повторятьалхимический опыт не решилась.

– Пакость? – спросила она не без любопытства.

– Не то слово. – Анастасия, высунув язык как можнодальше, что есть силы терла его платком. Скомкала платок и далеко отшвырнула всердцах. – Фу, погань! Нет, это не могло служить для питья. Врагов такимтравить...

– Давай попробуем поджечь? – предложилаОльга.. – Вдруг это та самая горючая вода из легенд?

Анастасия задумчиво наматывала на палец прядь золотых волос,стекавших из-под шлема по кольчуге почти до пояса. Ей самой ужасно хотелосьпосмотреть, как горит вода. Некоторые апокрифы гласят, что Великий Бре каждыйгод посылал на землю реки огненной воды – правда, неизвестно, зачем он этоделал и как это зрелище выглядело. Если в наказание – непонятно, в чем онозаключалось. Если в благодеяния – какая и кому от того польза? Может быть, людитогда не знали еще огня и грелись у пылающих потоков? Наверное, это былокрасиво – пылающая во мраке река огненной воды...

– Ну давай! – настаивала Ольга.

– Давай! – азартно махнула рукой Анастасия. –Только осторожнее. – Она задрала голову. – Больно уж много воды вэтой башне.

К делу приступили со всеми предосторожностями. Ольга высеклаогонь, подожгла намотанную на стрелу сухую ветошь и пустила стрелу шагов стридцати. И... Моментально взметнулось гудящее пламя, прозрачное, бездымное.Всхрапнули и попятились кони. Крохотные отражения пламени плясали в их огромныхглазах. Собаки повизгивали, отбежав подальше.

Пламя притягивает и завораживает, это знают все. В костер, вочаг можно глядеть часами. Анастасия с Ольгой застыли, не в силах отвестиглаза. Пылающая струя текла из прорубленной дыры, огонь лизал выпуклую стену.Зрелище было волшебное – горела вода! – но постепенно Анастасия ощутиласмутную тревогу, давящее неудобство в сердце и мыслях. Неясную опасность.Словно что-то забытое просыпалось в ней, властно гнало прочь, подальше от этогоместа. Она тряхнула головой, прогоняя наваждение. Но оно не проходило. Щекираскраснелись от жара. Смутная тревога крепла.

– Что-то мне не по себе... – пожаловалась Ольга, иАнастасия с радостью ухватилась за эти слова.

– Отъедем-ка подальше, – сказала она. – Неладночто-то...

Отъехали к самому лесу, где дожидались привязанные кдеревьям заводные лошади. Не спешиваясь, ждали – неизвестно ничего. И ускакатьхотелось, и удерживало что-то, ощущение незавершенности. Анастасия снялаостроверхий шлем с золотым серпом-и-молотом на шишаке, рассеянно пригладилаупавшие на лоб волосы.

– Может, Древние эту воду наливали в лампады, –сказала она. – В этих вот храмах. Нет дыма – значит, нет и копоти, а унас...

Грохнуло так, словно земля раскололась от страшного удараизнутри. Шлем выпал из рук Анастасии, покатился под копыта. Росинант взмыл надыбы, истошно заржал, Анастасия всем телом навалилась ему на шею, пригибаявниз, и видела, как там, впереди, на месте круглой башни вспухло черно-багровоеоблако, пронизанное ярко-желтыми вспышками; что-то мощно прожужжало неподалеку,обрушилось на лес, и совсем рядом, с треском ломая молодой подлесок, повалиласьразвесистая крона старой ели.

Анастасия наконец справилась с конем. Дрожащими пальцамигладила его теплую шею. Сердце отчаянно колотилось.

На месте башни торчали из пламени и дыма скрученные лохмотьяискореженного железа. Дым густыми клубами тянулся под облака. Собаки злогавкали на него, поджав хвосты.

– Н-ничего с-с-себе водичка, – еле выговорилаОльга, отчаянно пытаясь улыбнуться, но получалось это у нее плохо.

– Представляю, каков же горючий песок, если горючаявода – вот такая... – Анастасия спрыгнула с коня и сердито подобралашлем. – Если бы мы остались рядом... – Ее прошиб озноб запоздалогоужаса. – Горелые косточки остались бы. Ну ничего, впредь урок – несоваться поджигать что попало.

– А если мы оскорбили древних богов? – спросилаОльга. – Если в башнях – горючая вода для лампад, и боги обиделись, богиостаются богами, даже если храмы – в запустении...

Анастасия вложила ногу в стремя и привычно взмыла в седло.Нахлобучила шлем.

– Как знать, – ответила она тихо. – Если доМрака что-то было, какая-то жизнь, то должны же были у них быть какие-тобоги? – Она оглянулась на дымящиеся остатки башни-чана и истлевшиестранные храмы. – Лучше нам отсюда убраться, ночь близится...