Нелепое звено

из рода небылиц —

и все-таки одно

из действующих лиц...

Ю. Левитанский

Сначала это была таинственная белая полоса на горизонте. Чемближе они подъезжали, тем больше это походило на снег, чистый, пышный,нетронутый. Из снега торчали низкие голые деревья. Снег висел на ветках пышнымикараваями.

Анастасия натянула поводья. Такого они еще в жизни невидели. Посреди обычной жаркой осени вдруг оказался лоскут, аккуратновырезанный из зимы волшебными ножницами и уложенный на зеленую траву. Невидимаяграница, четкий рубеж, словно прозрачнейшая стеклянная стена разделяет двавремени года, которым в жизни не положено существовать, так вот, бок о бок. Ввышине – жаркий Лик Великого Бре. Под копытами коней торная дорога, по обочинамв высокой траве надрываются кузнечики, треща погремушками на хвостах. Но стоитсделать шаг вперед – и окажешься в зиме, на белоснежном пушистом снегу.

– Ну уж если это не волшебство, то я не знаю, чтоволшебством и назвать... – сказала Ольга. Анастасия нахмурилась:

– Но ведь на карте ничего подобного нет! Мы все еще вСчастливой Империи!

Помолчали, надеясь, что разгадка сама придет в голову, нообе осознавали тщету этих надежд. Объехать заколдованное место невозможно –снежная равнина тянется в обе стороны, насколько достигает взгляд.

– В летописях – ни о чем похожем ни слова, –сказала Ольга. – Сроду о таком не слышала. Может, все из-за храмов?Кого-то мы прогневали...

– Ну а что делать? – сказала Анастасия. –Ехать в объезд? Но где он? Назад поворачивать тоже нельзя...

Все сомнения и страхи разрешил Бой, любивший зиму. Он вдругрванулся вперед, и вот он уже в зиме, носится вокруг деревьев, взметая снег,радостно гавкая. Горн побежал за братом, и они пустились вперегонки,барахтались, враз разрушив девственную белизну снега.

– Ну, поехали? – сказала Анастасия.

И кавалькада тронулась. Сразу повеяло холодом, и онивстревожились поначалу, зимней одежды у них, понятно, не было – кто могпредполагать? Только дорожные плащи лежали во вьюках.

Но холод, в общем, был умеренный, отнюдь не мороз. Онидостали плащи, укутались, и стало тепло. Повсюду снег, но мороза нет. Снег,однако, не тает, как ему неминуемо полагалось бы при такой погоде. Зима,которая не зима, – злость берет от этой загадочной несообразности!

Поначалу они ничего тревожного не увидели. Потом стало ясно– вокруг что-то неладно. Подняв взгляд к Лику Великого Бре, Анастасия увидела,что он превратился в молочно-белый диск, не слепящий глаза. Этакая льдинка.Круг замороженного молока, какие лежат зимой в крестьянских дворах.

Ольга отъехала вправо и вдруг стала крохотной,куколкой-всадником на горизонте, словно с непостижимой скоростью вмигперенеслась шагов на пятьсот отсюда. Анастасия невольно вскрикнула, и Ольгавновь оказалась рядом, глянула испуганно:

– Что такое?! Ты вдруг оказалась так далеко...

– Это ты, а не я!

– Нет, ты. Я отъехала на пару шагов,оборачиваюсь, – ты у горизонта!

– Лошади! – Анастасия резко обернулась. Заводныхлошадей сзади не было. Только чистый, нетронутый снежок.

– Я думала, они идут следом, они же приучены... –растерянно начала Ольга и умолкла.

Анастасия приложила палец к губам. Хруст снега. Вскорелошади, словно возникнув из прозрачного воздуха, преспокойно подошли иостановились рядом.

– Возьми-ка ты их на чембур, – сказалаАнастасия. – И держись поближе ко мне. Стой, а собаки?!

Она взяла рог, отогрела в ладонях застывший металл,приложила к губам и затрубила что есть силы.

– А если это примут за вызов на бой? – спросилаОльга.

– Кто?

– Тот, кто здесь, кто все это...

– Ну, тогда будем биться. Мы же рыцари, не забыла,часом? – Анастасия пыталась говорить бодро и решительно, хотя на душескребли кошки.

Бой и Горн возникли из воздуха. Вновь беззаботно отбежали,вмиг превратившись в крошечные точки.

– Воздух здесь какой-то не такой, что ли? –жалобно сказала Ольга. – Раз – и уменьшает. Я же ясно слышала, как твояуздечка звякает, конь ступает, отъехала-то на пару шагов...

– Ладно, помолчим, – сквозь зубы сказалаАнастасия. – Думаешь, мне все это нравится или что-то мне понятно?

Повалили первые снежинки – сначала вроде бы несмело, потомвсе гуще. Анастасия охнула – вместо Лика Великого Бре, белого диска, теперьвисел в небе белый полумесяц, будто серпик растущей Луны. Но выпуклостью он былобращен вверх, а острыми концами – к земле. Такой Луны Анастасия никогда невидела, ни о чем похожем не слышала. Обернулась к Ольге. Едва ее рассмотрела вснежной пелене – смутный силуэт всадника. Казалось, вперемежку с необычноогромными и снежными хлопьями падают клочья мрака – с каждым шагом коня вокругстановилось все темнее. Вот уже ничего не видно, протяни перед собой руку – икожаная перчатка исчезает из вида, скрывается в мареве, в коловращении темнотыи снегопада. Анастасия крикнула, зовя Ольгу. Ответа не дождалась. Отчаяннозатрубила в рог, но проклятый снегопад, похоже, глушил звуки. Словно рог сплошьзабит снегом. Анастасия осталась одна посреди темноты, пронизанной беззвучнымвихреньем снежинок. Да и снежинки ли это? На шею коня, на плечи Анастасиипадали огромные, с блюдце размером, дивной красоты хлопья, и двух одинаковых небыло – фестоны, звезды с дюжиной лучей, загадочные украшения... и названий-тоне подберешь! Невесомые, они тут же беззвучно разрушались, не оставляя влаги наконской гриве и плаще девушки.

Анастасия уже не сомневалась, что происходит нечтонеобычное. Снег таким не бывает. Мир человека таким не бывает. Такой не бываетявь. Ловушка? Расплата за какие-то старые грехи? Загробный мир?

Только бы не поддаться ужасу – обволокет, сомнет, лишитразума и воли... Но что делать? Она то трубила в рог, то кричала – ответа небыло. Росинант шагал, как ни в чем не бывало, она ведь не останавливала его.Быть может, он давно сбился с прямой дороги и брел неизвестно куда, кружил ипетлял. И полумесяца над головой уже не видно, ничего не видно, ни земли подкопытами, ни неба. В отчаянии Анастасия выхватила меч, махнула по сторонам.Опомнилась и вложила его в ножны.

Снег, хоть это и казалось невозможным, повалил еще гуще –струями, водопадом, плотным потоком. Окутал, засыпал, стиснул. Конь исчезиз-под нее, Анастасия провалилась в рыхлую пустоту и лишилась чувств, не успеввскрикнуть.

...Лица, рук, сомкнутых век коснулось ласковое тепло.Анастасия медленно приоткрыла глаза и тут же зажмурилась вновь от радужногомногоцветья вокруг, ярких немигающих огней, колдовской роскоши и невиданныхдиковин. Неужели это и есть смерть, потустороннее бытие, Светлое Завтра? Илиона спит, замерзая в буране, и угасающее сознание рисует картины тепла и уюта?