Пришли все друзья и старые оруженосцы: Назорине с женой идетьми, прилетела из Лас-Вегаса Люси Манчини вместе с Фредо, Том Хаген с женойи детьми, доны из Сан-Франциско и Лос-Анжелеса, Бостона и Кливленда. РоккоЛампоне и Альберт Нери несли гроб вместе с Клеменца и Тессио и, разумеется,сыновьями дона. Аллея и все дома были покрыты венками.

За воротами аллеи стояли толпы журналистов и фоторепортеров,среди которых затесался маленький грузовик с киносъемочной группой ФБР.Несколько журналистов пытались прорваться на аллею, но у ворот стоялистражники, которые просили предъявить удостоверение личности и пригласительныйбилет. С журналистами обращались вежливо, высылали им даже напитки и закуски,но на аллею не пустили. Их попытки заговорить с выходящими с аллеи тоже успехомне увенчались.

Майкл провел большую часть дня в угловой комнате-библиотекев обществе Кей, Тома Хагена и Фредо. Майкл принимал посетителей, заходивших кнему с соболезнованиями, он был с ними вежлив, но когда некоторые из нихобращались к нему «дон Майкл» или «крестный отец», у него, как заметила Кей,недовольно сжимались губы.

Майкл сообщил всем своим, что аллея и все дома будут оченьвыгодно проданы строительной компании.

Все поняли, что империя перебирается на Запад, и семействоКорлеоне занялось ликвидацией своего имущества в Нью-Йорке. Начало этому моглиположить полный отход дона от дел или его смерть.

Кто- то заметил, что в последний раз такое количестволюдей собралось десять лет назад, во время свадьбы Констанцы Корлеоне и КарлоРичи. Майкл подошел к окну. Десять лет назад он сидел с Кей здесь, в саду, идаже не думал, что его ожидает подобная участь. Отец перед смертью сказал:«Жизнь так прекрасна». Майкл не мог припомнить, чтобы дон когда-либо такговорил о смерти, — он ее, видимо, слишком уважал, чтобы философствовать оней.

Пришло время отправляться на кладбище. Пришло время хоронитьвеликого дона. За Майклом с Кей шли капорегимес и солдаты, а замыкал шествиеразный люд, которым крестный отец никогда не отказывал в помощи. ПекарьНазорине, синьора Коломбо с сыновьями и бесчисленное множество других гражданего империи, в которой он властвовал сурово, но справедливо. Были здесь даженекоторые из его врагов, пришедшие отдать последний долг великому человеку.

Майкл смотрел на все это с натянутой вежливой улыбкой. «Еслисумею умереть со словами «жизнь так прекрасна», ничто другое не имеетзначения», — подумал он. — Если сумею так верить в себя, ничто другоене имеет значения. «Он пойдет по стопам отца. Но дети его вырастут в ином мире.Они станут врачами, художниками, учеными, губернаторами, президентами. Онпозаботится о том, чтобы они присоединились к роду человеческому, но сам он,будучи многосильным и осторожным отцом, будет их постоянно охранять.

На следующий после похорон день на аллее собрались все«кто-есть-кто» семейства Корлеоне. В полдень их ввели в пустой дом дона, гдеони были встречены Майклом Корлеоне.

Они почти заполнили собой угловую комнату-библиотеку. Былитам оба капорегимес — Клеменца и Тессио, Рокко Лампоне, Карло Ричи, тихий изнающий свое место Том Хаген, Альберт Нери.

Смерть дона была большим несчастьем для семейства. Казалось,с его смертью семейство потеряло половину своей мощи и не сумеет выстоять передсоюзом Барзини-Татаглия. Все присутствующие прекрасно понимали это и ждали словМайкла. Они не считали его пока настоящим доном. Будь крестный отец жив, он могбы поднять сына и усадить в свое кресло.

Майкл ждал, пока Нери кончит разносить напитки. Потом онтихо сказал:

— Хочу вас заверить, что мне понятны чувства здесьприсутствующих. Я знаю, что вы все уважали моего отца, но теперь вы должны самизаботиться о себе и своих семьях. Некоторых из вас интересует, как отразятсяпроисшедшие события на наших планах и данных обещаниях. Существует один ответ:никак не отразятся. Все идет по прежнему плану.

Клеменца вопросительно поднял голову. Лицо его было серым, ажир, заполнивший глубокие морщины, делал это лицо особенно неприятным.

— Барзини и Татаглия собираются пойти на нас большойсилой, Майк, — сказал он. — Ты должен либо воевать, либо подчинитьсяим.

Все обратили внимание на неофициальный тон Клеменца и наотсутствие в его обращении слова «дон».

— Давайте подождем и посмотрим, что произойдет, —сказал Майкл. — Пусть они первыми нарушат мир.

— Они его уже нарушили, — мягко проговорилТессио. — Сегодня утром они открыли в Бруклине две игорные конторы. Этомне известно со слов офицера полиции, который ведает списками получателейзарплаты. Через месяц мне негде будет в Бруклине повесить шляпу.

Майкл задумчиво посмотрел на него.

— Ты что-нибудь предпринял по этому делу?

Тессио отрицательно покачал головой.

— Нет, — сказал он. — Я не хотел вызыватьосложнений.

— Хорошо, — сказал Майкл. — Сиди спокойно. Тоже я хочу сказать и всем вам. Сидите спокойно. Не реагируйте ни на однупровокацию. Дайте мне несколько недель, чтобы уладить все дела и посмотреть, вкакую сторону дует ветер. И тогда я совершу сделку, которая будет выгодной длявсех нас. Тогда мы сможем еще раз собраться и принять несколько окончательныхрешений.

— Том, останься на несколько минут, — резко сказалМайкл, когда все присутствующие двинулись к выходу.

Хаген подошел к окну, выходящему на аллею. Он выждал, пока уворот показались капорегимес, Карло Ричи и Рокко Лампоне, потом повернулся кМайклу и спросил:

— Тебе удалось связаться со всеми, с кем нужно?

Майкл печально покачал головой.

— Не со всеми, — сказал он. — Мне нужно былоеще примерно четыре месяца. Мы с доном работали над этим. Но у меня все судьи инесколько наиболее важных людей в конгрессе. Никаких проблем не было,разумеется, и с крупными партийными боссами здесь, в Нью-Йорке. СемействоКорлеоне намного сильней, чем это принято считать. — Он улыбнулсяХагену. — А тебе, я полагаю, тем временем все стало известно.

Хаген кивнул головой.

— Это было несложно, — сказал он. — Долго немог я понять, почему ты решил вывести меня из игры. Но я надел свою сицилийскуюшляпу и понял, в конце концов, и это.

Майкл засмеялся.

— Старик сказал, что ты поймешь. Но это роскошь,которой я не могу себе позволить. Ты мне нужен здесь. По крайней мере, вближайшие несколько недель. Позвони в Вегас и поговори с женой. Скажи, что речьидет о нескольких неделях.

— Как ты думаешь, они выступят против тебя? —задумчиво спросил Хаген.

Майкл вздохнул.

— Дон проинструктировал меня. Они воспользуютсяуслугами близкого мне человека. Человека, которого я не могу подозревать.