– Аэлла Константиновна, к вам Боярова, – сказалаКатюша, заглядывая в кабинет.

Аэлла собралась было сделать замечание секретарю за то, чтота входит в кабинет, вместо того чтобы воспользоваться селектором, носообразила, что селектор тоже работает от электросети. Вернее, теперь уже неработает.

– Пусть зайдет.

Боярова ворвалась в кабинет с таким лицом, словно за нейгналась банда вооруженных налетчиков. Впрочем, подобное выражение лица было унее всегда.

– Аэлла Константиновна, чем больных кормить? –почти закричала она.

– Чем обычно, – пожала плечами Аэлла. – Чтоза странный вопрос? Меню утверждено диетсестрой. У нас что, продукты кончились?

– Продуктов навалом, а варить как? У нас же плитыэлектрические, а не газовые! Кухня холодная, даже чайник не согреть. Чтоделать, Аэлла Константиновна?

– Придумайте что-нибудь, – холодно ответилаАэлла. – Кормить больных в стационаре – это ваша обязанность. Вы хотите,чтобы я за вас делала вашу работу?

Боярова вылетела из кабинета, хлопнув дверью. Ну и характер!

Снова заглянула Катюша.

– Аэлла Константиновна, там посетитель пришел наконсультацию. Я подумала, раз Громова отменила визит, то, может быть, вы егопримете?

– А он записывался?

– Ну… – Катя смущенно замялась. – Вообще-тонет. Он в первый раз пришел, хотел только узнать, какой у нас порядок и какможно записаться к вам на прием, а я подумала… Но если нельзя – я ему так искажу. Пусть тогда записывается и приходит в порядке общей очереди.

– Кто он такой? – строго спросила Аэлла.

Принимать посетителя ей не хотелось. Но, с другой стороны,если он может оказаться в будущем полезным, то почему бы и нет? Время есть, счасу до двух запланирован прием Громовой, которая все равно не приедет.

– Он артист, – радостно доложила Катюша.

– Фамилия?

– Тарнович. Кирилл Тарнович.

– Не знаю такого, – отрезала Аэлла.

– Ой, ну как же, Аэлла Константиновна, недавно сериалпоказывали про школу актерского мастерства, он там играет. Неужели не видели?

– Я сериалы не смотрю. Ладно, приглашай.

Катя исчезла, и через несколько секунд в кабинет вошелмужчина, при одном взгляде на которого Аэлла Александриди сразу все поняла. Былкрасавчиком, но всю красоту пропил и прогулял. Она на своем врачебном векуповидала немало таких лиц, как мужских, так и женских. Имя посетителя ничего ейне говорило, но все-таки ей показалось, что она его видела. Наверное, вкаком-нибудь дурацком фильме.

– Присаживайтесь, – сдержанно пригласилаона. – Я вас слушаю.

Тарнович сел в кресло напротив нее, положил ногу на ногу иобворожительно улыбнулся. «А зубы хорошие», – машинально отметила Аэлла.

– Аэлла Константиновна, вы – врач с огромным опытом,поэтому вы вряд ли нуждаетесь в моих пояснениях. Наверняка вы сами всевидите, – спокойно сказал он.

– Вижу, – усмехнулась она. – И что у вас?Брак с юной красавицей? Или главная роль в эпохальном блокбастере в Голливуде?

– Всего лишь в сериале, – от души рассмеялсяТарнович. – Знаете, такая длинная-длинная мыльная опера с надуманнымистрастями и примитивными интригами. Вы наверняка такое не смотрите. Но гонорарбудет очень хорошим, потому что серий много, а значит, много съемочных дней.Поэтому мне обязательно нужно получить эту роль.

Аэлла встала и подошла к окну.

– Подойдите сюда, пожалуйста, я посмотрю ваше лицо придневном свете. У нас, видите ли, электричества сегодня нет.

– Я в курсе, – кивнул Тарнович, становясь противсвета, чтобы ей было удобнее смотреть.

Аэлла внимательно осмотрела его лицо, проверила тургор кожи.Лет пятьдесят, решила она, в принципе он в неплохой форме, но количествовыпитых бутылок и недоспанных часов делают его лет на восемь-десять старше.Мешки под глазами, глубокие носогубные складки и прочие прелести. Все это можнопоправить, и будет Кирилл Тарнович как конфетка, хоть Ромео играй.

– Запустили вы себя, – заметила она,неодобрительно качая головой.

– Знаю.

– Пьете много?

– Временами много, временами не пью совсем.

– А в последнее время как?

– Последние два года я сильно нарушал режим. Во всехсмыслах.

Он собирался сказать что-то еще, но на столе Аэллызавибрировал мобильник. Это снова была Боярова.

– Я не понимаю, как и чем мне кормить больных!

– Я же вам сказала: решайте сами. У меня прием.

Она в ярости швырнула телефон.

– Черт! Не представляю, что делать! Руками, что ли, едугреть?

– Что у вас случилось? – сочувственно спросилТарнович. – Может быть, я могу чем-то помочь?

Аэлла сама от себя не ожидала, что начнет делиться своимитрудностями с малознакомым человеком, тем более с потенциальным пациентом. Ностолько искреннего внимания и заботы было в его теплом взгляде, что она неустояла от соблазна. И рассказала ему все: и про неработающие кондиционеры, ипро холодную кухню, и про отключенные звонки для вызова медсестры.

– Уж бог с ней, с диагностикой и со специальнойаппаратурой, все равно на сегодня прием мы отменим, но у меня восемь человеклежит в стационаре, восемь послеоперационных больных, им жарко, им нужнамедицинская помощь, и они хотят есть! В два часа обед, и чем их будут кормить?Мой персонал оказался совершенно беспомощным перед отсутствием электричества,они ничего не могут сами решить.

– Значит, вы решите за них, – улыбнулся Тарнович.

– Вы же видите: я тоже ничего не могу придумать! Явпервые в жизни оказалась в такой ситуации. Никогда не думала, что это такунизительно – ощущать свою полную беспомощность.

– Давайте, я вам помогу, – мягко проговорилон. – Хотите?

– Хочу, – вздохнула она. – Помогите мне, еслиможете.

– Позовите секретаря.

Аэлла выглянула в приемную и попросила Катюшу зайти. Тасхватила блокнот и приготовилась записывать руководящие указания.

– Вас Катей зовут? – осведомился Тарнович. –Значит, так, Катя. Первое: Аэлла Константиновна просит вас немедленно обзвонитьвесь персонал, я имею в виду тех, кто сегодня дома, и вызвать сюда ровностолько человек, сколько нужно, чтобы в каждой палате находился медработник.

Катя недоумевающе взглянула на начальницу, но та лишьсдержанно кивнула, мол, действительно, я прошу, а этот мужчина лишь озвучиваетмои просьбы и поручения.

– Записала, – сказала она. – А зачем это?