– Да, – сказал Джек.

– Они не любили «Оверлук» так, как я, – продолжал Грейди,принимаясь готовить ему очередную порцию спиртного. В перевернутой бутылкеджина поднялись серебристые пузырьки. – Точь-в-точь как его не любят ваши женас сыном… во всяком случае, сейчас. Но они его полюбят. Вы должны указать им наошибочность подобного отношения, мистер Торранс. Вы согласны?

– Да. Согласен.

Он действительно понял. Он был с ними слишком мягок. Мужья иотцы несут определенную ответственность. «Папа знает лучше». Они не понимают.Само по себе это не преступление, но они не понимают намеренно. Обычно Джек небыл суров. И если его жена с сыном намеренно настраивают себя против егожеланий, против того, что, по мнению Джека, было им только на пользу, тогда необязан ли он…

– Неблагодарное дитя хуже ядовитой змеи, – сказал Грейди,подавая ему бокал. – Я совершенно уверен, что управляющий сумеет наставитьвашего сына на путь истинный. Вскоре придет очередь и вашей жены. Вы согласны,сэр?

Джек вдруг растерялся.

– Я… но… если бы они просто могли уехать… я хочу сказать, вконце концов, ведь управляющему нужен я? Иначе быть не может. Потому что… –Почему? Ему следовало знать, но Джек вдруг обнаружил, что не знает. Ах, каккружилась его бедная голова!

– Фу, какая собака! – громко говорил Дервент, контрапунктомк смеху.

– Плохая собака, надула на пол лужу!

– Вы, конечно, знаете, – сказал Грейди, доверительносклоняясь к Джеку над тележкой, – что ваш сын пытался привлечь сюда сторонуизвне. У вашего мальчика огромный талант – управляющий мог бы использовать егона дальнейшее процветание «Оверлука», еще больше… ну, скажем, обогатить его? Новаш сын пытается применить этот самый талант против нас. И делает этонамеренно, мистер Торранс, сэр. Намеренно.

– Сторону извне? – тупо спросил Джек.

Грейди кивнул.

– Кого?

– Ниггера, – сказал Грейди. – Черномазого повара.

– Холлоранна?

– Да, сэр, по-моему, его зовут так.

За очередным взрывом смеха последовал ноющий протестующийголос Роджера, который что-то говорил.

– Да! Да! Да! – нараспев затянул Дервент. Его окружениеподхватило, но не успел Джек расслышать, чего они теперь хотели от Роджера, какмузыканты снова заиграли – мелодию «Такседо джанкшн», в которой было многосочного саксофона, но не очень много «соул».

(«соул»? «соул» еще даже не придумали, или придумали?)(ниггер… черномазый повар…) Джек открыл рот, собираясь заговорить и не зная,что может получиться. Вышло вот что:

– Мне сказали, вы не получили высшего образования. Однако,вы говорите не как необразованный человек.

– Я действительно очень рано завершил организованноеобразование, сэр. Но управляющий заботится о своих служащих. Он считает, чтоэто себя оправдывает. Образование всегда оправдывает себя, вы согласны, сэр?

– Да, – изумленно сказал Джек.

– Вы, например, выказали сильную заинтересованность в том,чтобы побольше узнать об отеле «Оверлук». Очень мудро с вашей стороны, сэр.Очень благородно. В подвале был оставлен известный альбом – чтобы вы нашли его…

– Кем? – быстро спросил Джек.

– Конечно, управляющим. Если пожелаете, в ваше распоряжениеможно предоставить и иные материалы определенного рода…

– Желаю. Очень сильно. – Джек попытался справиться с жаром вголосе и самым жалким образом потерпел поражение.

– Да, вы настоящий ученый, – сказал Грейди. – Не бросаететему, пока та не исчерпается. Истощаете все источники. – Нагнув низколобуюголову, он оттянул лацкан белой куртки и костяшками пальцев стер невидимоеДжеку пятнышко грязи. – И потом, управляющий никак не ограничивает свою щедрость,– продолжал Грейди. – Никоим образом. Взгляните на меня – бросил школу вдесятом классе. Подумайте, насколько вы сами могли бы продвинуться ворганизационной структуре «Оверлука». Возможно… в свое время… на самый верх.

– В самом деле? – прошептал Джек.

– Но ведь на самом деле это решать вашему сыну, верно? –спросил Грейди, приподняв брови. Деликатный жест странным образом сочетался сними: брови были мохнатыми и создавали впечатление свирепости.

– Это решать Дэнни? – Джек нахмурился, глядя на Грейди. –Конечно, нет. Нет. Я не позволю своему сыну принимать решения, касающиеся моейкарьеры. Еще не хватало. За кого вы меня принимаете?

– За преданного человека, – тепло сказал Грейди. – Возможно,я плохо выразился, сэр. Давайте скажем так: ваше будущее здесь зависит от того,как вы решите поступить относительно своенравного сына.

– Свои решения я принимаю сам, – прошептал Джек.

– Но вам придется разобраться с мальчиком.

– Разберусь.

– Решительно.

– Решительно.

– Мужчина, не умеющий справиться с собственной семьей,представляет очень небольшой интерес для нашего управляющего. Если человек не всостоянии направлять жену и сына, вряд ли можно ожидать от него, что он сумеетвыбрать правильный путь для себя – не говоря уже о том, чтобы принять на себяответственный пост в столь значительной операции. Он…

– Я ЖЕ СКАЗАЛ, ЧТО ПРИСТРУНЮ ЕГО! – выкрикнул Джек,неожиданно впадая в ярость.

Только что закончилась «Такседо джанкшн», а новая мелодияеще не начиналась. Крик попал точнехонько в паузу и разговоры за спиной Джекавнезапно прекратились. Его вдруг бросило в жар. Он положительно уверился, чтовсе до единого не сводят с него глаз. Они покончили с Роджером и теперьпримутся за него. Кувырнись. Служи. Умри. Если будешь играть с нами мы тожепоиграем с тобой. Ответственный пост. Они хотят, чтобы он принес в жертвусвоего сына.

(а теперь он повсюду таскается за Гэрри и виляет хвостиком…)(кувырнись, умри, отдай сына на заклание)

– Пожалуйста, сюда, сэр, – говорил Грейди. – Кое-что, чтоможет вас заинтересовать.

Разговор потек снова, он делался то громче, то тише, у негобыл свой ритм, он то вплетался в музыку, то выбивался из нее. Играли свинговуювариацию «Тикет ту райд» Леннона и Маккартни.

(слыхал я и лучше – в супермаркете, из громкоговорителя)Джек идиотски хихикнул. Опустив взгляд к левой руке, он увидел, что там ещеодин полупустой бокал. И осушил его одним большим глотком.