в классе, считается, что все девочки влюблены в Булыгина. На самом деле никто. И сейчас его не выбрали. Наверное, Лена с Кирой были уверены, что он хочет встречаться с Анькой. Так и есть, он выбрал Аньку. А она хочет встречаться с Дылдой, который любит Машу Афанасьеву. Он еще на новогоднем вечере танцевал только с Машей.

– Прекрасно! У нас есть одна пара – и она получает суперприз!

Ольга Анатольевна вручила Салавату конверт, на котором были нарисованы два слитных сердца и написано «Билет».

– Это вам сертификат на путешествие вокруг школы. Завтра, перед первым уроком, ждем вас на романтическое свидание!

Рудникова с Салаватом смотрели в разные стороны. Салават хотел встать поближе к Лене, но та отодвигалась.

– Ну а теперь для всех, кто мечтал, но не попал на игру, объявляем медленный танец! Мальчики, быстренько убирайте парты со стульями.

Оба Киселёва, Королёв и Салават подхватили стулья, Ваня с Андреем утащили одну парту, вторую унесли Таир с Костей. Поставили вдоль окон.

Учительница включила на своем столе магнитофон, из которого тут же полились звуки дождя и проезжающего поезда. Потом началась знакомая мелодия. Тревожно-тоскливая скрипка повторяла одно и то же, будто плачущий человек притопывал в такт льющимся слезам.

Дым сигарет с ментолом пьяный угар качает…

С первыми же звуками скрипки девочки и мальчики разбежались в разные стороны. Они все оперлись задами о парты, делая вид, будто совсем не хотят танцевать. Никто из девочек не смотрел прямо на мальчиков, которые с другой стороны класса мялись и разбились на несколько групп, повернувшись к девочкам спинами. Только Анька танцевала с Булыгиным, он перехватил ее сразу после игры. Анька танцевала сдержанно, иногда улыбаясь ей, Саше, какой-то просящей сочувствия улыбкой. Понятно, она-то ведь выбрала Ваню. А Дылда как раз первым из мальчиков пришел за Машей. Третьей парой стали Салават с Рудниковой. Больше никто не танцевал. Андрей Королёв с Киселёвыми смеялись над танцующими. Костя показывал Таиру с Лисовцом фокус, он делал что-то смешное, они хохотали, но Саша не могла разглядеть что. Остальные стояли вдоль стен. Песня кончилась внезапно. Обрезанная, видимо. Певец пропел в очередной раз:

А я нашел другую,

Хоть не люблю, но целую,

А когда я ее обнимаю…

И всё. Началась следующая:

Я помню наш последний вечер, наш последний разговор,

По телу твоему скользит последний мой взор,

Твое белье на полу, ты абсолютно нага…

Саша вслушивалась. Она знает эту песню. «Мальчишник»? Точно, по телевизору слышала.

Ты прижимаешься ко мне,

В последний раз ты моя.

Твои плечи теплы, как воск горящей свечи,

Их покрывают поцелуями губы мои.

Я растворяюсь, как лед, в печали твоих глаз,

И ты целуешь меня в последний раз,

Последний раз ты со мной…

– Пойдем! – услышала она вдруг прямо перед собой. Ее пригласил на танец Серёжа Колпаков. Идти? Саша растерялась. Серёжа взял ее за талию негнущимися руками так, будто нес перед собой кипящую кастрюлю. Они кое-как вышли на середину класса, где всё так же танцевали Анька с Булыгиным и Дылда с Машей, Салавата и Рудниковой уже не было. Зачем она пошла с Колпаковым? Саша сворачивала голову на Аньку. А до Вани ей вдруг не стало никакого дела. Главное – Анька. Саша не упускала случая подсмотреть за ней. Нравится ли Булыгин Аньке? Хочет ли она еще танцевать с ним? Саша крутила головой, Булыгин, встречаясь с ней взглядом, корчил рожи, будто бы дразня ее. Он думал, поди, что она его ревнует. А ей нужно смотреть на Аньку, чтобы понять, хорошо ли ей без Саши. Нет, не хорошо. Анька не радуется и устала танцевать, это видно по ее лицу. Ладно, проехали с Дылдой, Саше плевать. Главное, что он не выбрал Аньку и та не отправится с ним завтра в романтическое путешествие, а останется дома и будет с Сашей. Саша обязательно придет пораньше. Это ее Анька! Ее подруга и ничья больше!

Колпаков наступил ей на ногу. Песня длинная.

И бросаешься вся в огонь последней любви,

Сгорая, как бумага, в моих нежных руках,

Ведь это всё в последний раз, и ты забыла свой страх,

Только я и ты, лишь только мы вдвоем…

Саша любит Ваню Дылду как мальчика и Аньку как… как кого?

– Следующая песня будет белый танец. Девочки приглашают мальчиков! Девочки, приготовьтесь!

Ольга Анатольевна объявила это так громко и строго, будто на контрольной зачитывала задание.

В последний раз ты моя, в последний раз я твой,

В последний раз слезы из глаз…

Музыка еще долго играла. Саша успела устать. Колпаков держал ее своими клещами, он – это было видно по его лицу – так боялся Сашу, что не мог ослабить хватку. И смотрел прямо ей в глаза. Она попыталась высвободиться, убрать одну его руку со своей талии, но Колпаков будто врос в нее. Она даже вспотела – так долго танцевали. Когда песня кончилась, Серёжа сам выпустил ее и убежал к Королёву с Киселёвыми. Он такой маленький, хрупкий, полупрозрачный, а как в нее впился. Это от страха.

Саша вернулась к остальным девочкам. Не было только Аньки. Она уже не танцует – все закончили. Вот и Маша вернулась, и Рудникова, а Аньки нет.

– Белый танец, белый танец, – напомнила учительница. Девочки переглянулись. Только Маша пошла к Дылде. Тот, едва завидев ее, двинулся навстречу. Рудникова рассматривала в полутьме свои ногти. Оксана Ермакова неожиданно вышла вперед и поискала кого-то глазами. Вернулась, поправила резинку на юбке, что-то сказала Кире и снова вышла на середину класса. Наконец она высмотрела Костю Карташова и пригласила его танцевать. Все мальчики, даже Дылда, заулюлюкали.

Песня для белого танца выпала грустная – Татьяны Булановой. Колыбельная.

Не зови ты мишку папой,

Не тяни его за лапу,

Это мой, видно, грех,

Папы есть не у всех…

Спи, мой мальчик маленький,

Спи, мой сын…

Саша тоже высматривала. Она искала Мякишева. Но не танцевать – просто так. Его не было среди мальчишек. Господи, да ведь он так и сидит над тортом, уже окутал его, словно коконом! Бедный Максимка. Это