"Если он попытается пробраться на ту сторону, намкрышка!" – подумал Джейк, но Режь-Глотку – невзирая на болезнь,уведомлявшую о своем присутствии с его физиономии, он летел как ветер, – лишьглубже вонзил пальцы в его предплечье, волоча мальчика за собой. Теперь и Джейкразглядел узкий проход в не столь уж беспорядочном нагромождении бетона,разломанной мебели, ржавых водопроводных труб и обломков грузовых и легковыхмашин. Внезапно он понял. Роланд проплутает в этом лабиринте не один час… нодля Режь-Глотки это родные задворки, и пират точнознает, куда идет.

Маленькое темное отверстие, которым открывался узкий проход,находилось слева от грозящей падением груды хлама. Когда они подошли к нему,Режь-Глотку швырнул зеленый предмет через плечо. "Пригнись-ка,душка!" – крикнул он и визгливо, истерически захихикал. В следующую секундуулицу сотряс оглушительный взрыв, точно разорвался тяжелый снаряд. Одна измашин-пузырей подпрыгнула в воздух на добрых двадцать футов и приземлиласькрышей на мостовую. Над головой Джейка засвистел град кирпичей, что-то мягко,но сильно толкнуло мальчика в левую лопатку. Джейк споткнулся и упал бы, ноРежь-Глотку рывком поставил его на ноги и втянул в узкую щель среди обломков.Стоило им оказаться в тесном проходе, который начинался за ней, как их окуталжадно потянувшийся к ним унылый полумрак.

Когда пират и мальчик ушли, из-под бетонной глыбы ползкомвыбралось что-то маленькое и пушистое. Это был Чик. С минуту он стоял у входа влаз, вытянув шею и блестя глазами. Потом, опустив нос к самой земле и тщательнопринюхиваясь, последовал за людьми.

– Пошли, – сказал Роланд, едва Режь-Глотку развернулоглобли.

– Как ты мог? – потрясенно спросил Эдди. – Как ты могпозволить этому уроду забрать мальчугана?

– У меня не было выбора. Принеси кресло. Оно нампонадобится.

Когда они добрались до бетона на другой стороне провала,мост потряс взрыв, взметнувший в темнеющее небо тучу обломков.

– Боже! – вырвалось у Эдди. Он повернул к Роланду побелевшееиспуганное лицо.

– Убиваться покамест рано, – спокойно сказал стрелок. –Молодчики вроде этого Режь-Глотки редко забывают об осторожности, когда делокасается их крайне взрывчатых игрушек.

Они миновали выгородки-мастерские в конце моста. Сразу заними, на вершине покатого спуска, Роланд остановился.

– Значит, ты знал, что этот тип не берет нас на понт? –осведомился Эдди. – Я хочу сказать, ты не просто догадывался – ты знал?

– Он – ходячий мертвец, а таким нет резону пугать дастращать. – Голос Роланда звучал довольно спокойно, но где-то глубоко в немпробивались отголоски горечи и боли. – Я предвидел нечто подобное. Кабы мызаметили Режь-Глотку раньше, оттуда, куда его бомбе было не достать, нам,пожалуй, удалось бы не подпустить его к себе. Но Джейк упал, и молодчикподобрался слишком близко. Я думаю, главной причиной, по какой мы привели ссобою мальчика, он полагает возможность расплатиться за безопасный проход черезгород. Дьявольщина! Экое злочастье! – Роланд саданул кулаком по ноге.

– Ну так пошли за Джейком!

Роланд покачал головой.

– Здесь мы расстанемся. Нельзя взять Сюзанну туда, куда ушелэтот выродок, но и оставить ее одну тоже нельзя.

– Но…

– Слушай и не перечь, коль и впрямь хочешь выручить Джейка.Чем дольше мы тут стоим, тем больше остывает его след. По остывшему следу идтитрудно. А вам найдется своя работа. Коли существует другой Блейн – а Джейк, безсомнения, твердо верит, что он существует, – вы с Сюзанной должны его найти.Здесь непременно должна быть станция или то, что в далеких странах за пределамимоей родины когда-то прозывалось "колыбелью". Ясно?

По счастью, Эдди раз в жизни не стал спорить.

– Ясно. Мы найдем ее. И что?

– Примерно каждые полчаса давай выстрел. Когда Джейк будетсо мной, я приду.

– Выстрелы могут привлечь и других, – возразила Сюзанна. Эддипомог ей выбраться из ремней подвески, и она снова сидела в своем кресле.

Роланд окинул их холодным взглядом:

– Управитесь.

– Ладушки. – Эдди протянул стрелку руку, и тот коротко пожалее. – Отыщи пацана, Роланд.

– Ну, за этим-то дело не станет. Отыщу. А вы молитесь своимбогам, чтобы я нашел мальчугана не слишком поздно. И помните лица своих отцов –оба.

Сюзанна кивнула.

– Мы постараемся.

Роланд развернулся и легко, едва касаясь земли, побежал внизпо спуску. Когда стрелок скрылся из вида, Эдди посмотрел на Сюзанну и неслишком удивился, увидев, что она плачет. Он и сам с трудом сдерживал слезы.Полчаса тому назад они были крепко спаянным небольшим отрядом друзей. Всчитанные минуты это товарищество, дающее ощущение поддержки, уверенности,спокойствия, разлетелось вдребезги – Джейка увели силой, Роланд отправился заним. Даже Чик убежал. Никогда еще Эдди не чувствовал себя таким одиноким.

– Мне кажется, мы их больше не увидим, – сказала Сюзанна.

– Придумала тоже – не увидим! – грубо оборвал ее Эдди. Но онпонимал, что Сюзанна имеет в виду, поскольку сам испытывал то же. Предчувствие,что их странствие окончилось, не успев толком начаться, камнем легло ему насердце. – В битве с Аттилой-гунном я бы поставил на Роланда-варвара три к двум.Ну, хватит, Сьюзи, – на поезд опоздаем.

– Где только тот поезд, – несчастным голосом проговорилаСюзанна.

– Черт его знает. Может, разыщем ближайшего старого мудрогоэльфа и спросим у него, а?

– О чем это ты, Эдвард Дийн?

– Да так, ни о чем, – ответил Эдди и – поскольку это былачистая правда, да такая невыносимая, что он испугался, как бы не разреветься, –схватился за ручки инвалидного кресла и по растрескавшемуся, усеянному битымстеклом спуску повез Сюзанну в город Лад.

Джейк быстро спускался в туманное царство, где единственнымориентиром была боль: дергало ноющую кисть, в предплечье стальными колышкамивонзались пальцы Режь-Глотки, горело в груди. Они отошли совсем недалеко, и темне менее разнообразные боли успели сперва слиться в одну, а затем померкнутьперед резким обжигающим колотьем в левом боку. Мальчик задумался, идет ли ужеРоланд за ними следом. Кроме того, его тревожило, сколько Чик сумеет прожить вэтом мире, столь непохожем на леса и равнины, которые доныне только и зналкосолап. Потом Режь-Глотку отвесил Джейку затрещину, из носа мальчика хлынулакровь, и все мысли поглотила багровая волна боли.

– Живей, отродье! Двигай жопочкой-красоточкой!