И этот путь начинался здесь и сейчас, в маленькой северной крепости, где варяжский князь, его славянская невеста и один неуёмно энергичный наставник закладывали первые камни в фундамент будущей державы.

***

Глава 4

### СИНЕУС

Комната Синеуса утопала в полумраке. Тяжёлые шторы на окнах почти не пропускали солнечный свет, а единственная свеча на столе давала лишь слабое, колеблющееся пламя. Сам хозяин комнаты лежал на широкой кровати, укрытый меховыми покрывалами, несмотря на относительно тёплый день.

Звук открывающейся двери заставил его повернуть голову. Синеус знал, кто это — только один человек входил к нему без стука.

— Зачем ты сидишь в темноте, брат? — спросил Рюрик, подходя к окну и отдёргивая шторы. Солнечный свет хлынул в комнату, заставив Синеуса поморщиться. — Воздух и свет помогают выздоровлению, так говорят лекари.

— Лекари говорят много, — слабо улыбнулся Синеус. — Но некоторые болезни им не подвластны.

Рюрик сел на край кровати, внимательно глядя на брата. За последние месяцы Синеус сильно изменился. Его некогда полное лицо осунулось, кожа приобрела желтоватый оттенок, глаза запали и потускнели. Только в них ещё временами вспыхивали искры прежнего ума и проницательности.

— Виктор сказал, что смог облегчить твою боль, — сказал Рюрик. — Это правда?

Синеус кивнул:

— Да, его снадобья помогают. Боль отступает, и я могу хотя бы ясно мыслить. Но мы оба знаем, что это лишь отсрочка.

Рюрик стиснул зубы. Он не привык чувствовать себя беспомощным, но перед лицом болезни брата все его военные и политические таланты были бесполезны.

— Я слышал о Труворе, — продолжил Синеус, меняя тему. — Жаль, что не смогу попрощаться с ним.

— Мы все попрощаемся с ним, когда я вернусь из Изборска, — твёрдо сказал Рюрик. — Я привезу его прах, и мы устроим достойное погребение, как подобает князю и воину.

Синеус смотрел на брата с печальной улыбкой:

— Всегда такой решительный, такой уверенный. Ты никогда не принимаешь поражения, даже от смерти.

— Смерть — часть жизни, — ответил Рюрик. — Но пока есть хоть малейший шанс на победу, я буду бороться. И за тебя тоже, брат.

Синеус слабо махнул рукой:

— Оставь. Лучше расскажи, что происходит в крепости. Я устал лежать здесь, словно немощный старик, но сил выйти пока нет.

Рюрик с готовностью рассказал о восстановлении повреждённых зданий, о допросе пленных, о вестях, привезённых купцами с востока. По мере его рассказа, лицо Синеуса оживлялось, в глазах вновь появлялся интерес к жизни.

— А что с Хельгой? — спросил он, когда Рюрик сделал паузу. — Ты говорил с ней?

Лёгкая улыбка тронула губы Рюрика:

— Да. Она согласилась стать моей женой.

Синеус с неожиданной силой схватил руку брата:

— Это хорошо. Очень хорошо. Она умна, смела и добра. Такая женщина укрепит не только твоё сердце, но и твою державу.

— Я рад, что ты одобряешь мой выбор, — сказал Рюрик. — Твоё мнение для меня важно.

— А важно ли оно для других? — вдруг спросил Синеус, и в его голосе прозвучала неожиданная горечь. — Посмотри правде в глаза, брат. Ты — князь, воин, основатель державы. Трувор был любимцем дружины, неукротимым боевым топором в твоей руке. А я... Кто я? Торговец, счетовод, мастер соглашений. Необходимый, но не воспеваемый в песнях.

Рюрик смотрел на него с удивлением:

— Ты всегда был опорой нашего союза, Синеус. Твой ум и дальновидность не раз спасали нас от ошибок.