— Как и предсказал Виктор, — кивнул Синеус. — Помнишь, что он сказал, когда мы только начинали наш путь? «Рюрик будет мечом и щитом, Трувор — боевым топором, а Синеус — весами, отмеряющими золото и справедливость». Тогда я гордился этой ролью. Теперь же...

Он замолчал, глядя в окно на далёкое небо, затем продолжил тише:

— Теперь, когда смерть смотрит мне в глаза, я думаю о том, что оставлю после себя. Трувор оставил славу непобедимого воина. Ты оставишь целую державу. А я? Несколько торговых договоров и аккуратные счётные книги?

Рюрик сжал руку брата:

— Ты несправедлив к себе. Без торговли, без законов, без правильного управления все мои победы были бы бессмысленны. Держава стоит не только на мечах, но и на золоте, на договорах, на мудром управлении. И в этом твоя заслуга не меньше моей.

Синеус слабо улыбнулся:

— Возможно, ты прав. В любом случае, теперь уже поздно меняться. Каждый из нас прошёл свой путь так, как было суждено.

Он помолчал, затем добавил, меняя тон на более деловой:

— Когда отправляешься в Изборск?

— Через две недели, — ответил Рюрик. — Как только закончим основные восстановительные работы и удостоверимся, что свеи действительно ушли с наших земель.

— Возьми с собой Вадима, — посоветовал Синеус. — Он хорошо знает настроения словен в Изборске. И Хельгу, если она согласится. Её присутствие покажет, что ты серьёзно относишься к союзу с местными племенами.

Рюрик кивнул, отмечая про себя, что даже на смертном одре Синеус продолжает мыслить как государственный муж, заботясь о политических последствиях каждого шага.

— Я последую твоему совету, — сказал он. — А ты... ты поправляйся. Я хочу, чтобы ты стоял рядом со мной на свадьбе.

Синеус не ответил, лишь посмотрел на брата долгим взглядом, в котором читалось знание, что этому желанию не суждено сбыться.

В дверь тихо постучали.

— Войдите, — сказал Рюрик.

Дверь открылась, и вошла Хельга с небольшой корзиной, накрытой чистым полотном.

— Я принесла травы, как обещала, — сказала она, подходя к кровати. — Они помогут со сном и уменьшат жар.

— Благодарю, — кивнул Синеус, пытаясь приподняться на подушках. — И позволь поздравить тебя. Рюрик сказал, что ты согласилась стать его женой.

Хельга улыбнулась, и от этой улыбки комната словно стала светлее:

— Да, согласилась. И надеюсь, что ты благословишь наш союз.

— С радостью, — искренне ответил Синеус. — Рюрик сделал мудрый выбор. Возможно, мудрейший в своей жизни.

Он повернулся к брату:

— Оставь нас ненадолго. Я хочу поговорить с Хельгой наедине. К тому же, тебя наверняка ждут государственные дела.

Рюрик нахмурился, не понимая, почему брат хочет говорить с Хельгой без него, но спорить не стал:

— Хорошо. Я вернусь позже.

Когда дверь за ним закрылась, Синеус внимательно посмотрел на Хельгу:

— Ты любишь его? — прямо спросил он.

Хельга не отвела взгляда:

— Да. Всем сердцем.

— Хорошо, — кивнул Синеус. — Потому что он любит тебя так, как я не видел, чтобы он любил кого-либо ещё.