– Отправила птицу в Эстрамнадон. Я понимала, фэйна там нет, решила, он прочтет письмо, когда вернется. Мне казалось, увидев, что мы можем за себя постоять, он согласится на переговоры. Теперь наши позиции еще сильнее, мы обратили его в бегство, и он…

– В этом ты права. Мы разбили фэйна наголову, он мчится в Эриан, поджав хвост. А вот про переговоры ты ошибаешься. Переговоры нам не нужны. Мы победили, о чем нам с ним разговаривать? У нас нет причин идти на уступки. Следует сделать марш-бросок вдоль Нидвальдена и предать Лесной Трон огню. Я собираюсь казнить фэйна у всех на виду. Завоеватели не вступают в переговоры. Уничтожив Лотиана и его миралиитов, мы получим долгожданный мир.

Персефона не удивилась. Нифрон – воин, а суровые мужчины вроде него мыслят прямолинейно и без затей. «Убей, пока самого не убили» – вот их кредо. Его простой, но действенный план был порожден жестокостью и сопряжен с непредсказуемыми последствиями. Однако Персефона знала, что превращать врагов в друзей – гораздо более эффективно, чем применять тактику выжженной земли.

– Но нам не обязательно убивать…

– Обязательно, уж поверь мне. Думаешь, фэйн меня помилует? Я бы на его месте не стал. Мне хорошо известно, что творится у Лотиана в голове и в сердце. В отношении того, как следует поступить с предателями, наши мысли схожи. Если я сохраню ему жизнь, мы все об этом пожалеем.

– Но Арион хотела, чтобы рхуны и фрэи…

– Арион мертва.

Его тон, холодный и бесчувственный, лишил Персефону дара речи. Она не была готова к словесной перепалке. Мойя не ошиблась – ее раны, не только телесные, но и душевные, до сих пор свежи. Нифрон собирается готовиться к войне, значит, грядет перерыв в сражениях. Еще будет время его переубедить.

– Ты прав. Нам многое предстоит сделать, лучше сосредоточиться на подготовке к маршу.

– Хорошо. – Нифрон выпрямился и еще раз бросил взгляд в том направлении, куда скрылась Мойя. – Как думаешь, она не солгала про стрельбу из лука на полном скаку?

– Мне казалось, ты начал понимать Мойю. Этой женщине неведома робость, ей не нужны слова, чтобы управлять мужчинами. Она преувеличивать не станет.

– Потрясающе, – кивнул Нифрон, снова погрузившись в собственные мысли.

– Что?

– Вспоминаю, как телега с вашей каменной богиней скатилась с холма, сметая все на своем пути, и разнесла ворота Далль-Тирре.

– Не напоминай, а то я чувствую себя как…

– Извини, – сказал Нифрон и вышел.

– Я тоже рада была тебя видеть, дорогой, – пробормотала Персефона, слушая его удаляющиеся шаги.

Гиффорд стоял на улице, задумчиво разглядывая явный пример того, что у богов есть чувство юмора. Из всех зданий Малого Рэна один Приют Пропащих избежал разрушения. Большинство красивых домиков превратились в развалины, многие сгорели дотла, однако уродливый сарай, служивший пристанищем местных неудачников – Гиффорда, Хэбета, Мэтиаса и Гэлстона, – чудесным образом остался невредимым.

– Знаешь, что меня особенно потфясает, Фоан, – сказал Гиффорд, недоверчиво качая головой. – Внутфи нет ни одной вещи, котофая была бы мне нужна. Все вокфуг потефяли свое имущество, а мне даже упаковать нечего.

Выжившие горожане, в основном фрэи, со слезами на глазах заполняли тележки уцелевшими пожитками: одеждой, посудой, продуктами, коврами.

У нас, людей, есть одно важное преимущество: мы привыкли к утратам.

Все готовились к отъезду. Большинство жителей Алон-Риста отправлялись в Мередид, рхуны и инстарья собирались на восток, в долину Высокое Копье.

Гиффорд и Роан решили в последний раз пройтись по городу, точнее, по его руинам. Роан провела несколько дней, руководя постройкой телег: на них ушли почти все доски, оставшиеся от домов. По пути девушка рыскала взглядом по сторонам в поисках чего-нибудь полезного.

Она ни капельки не изменилась. Гиффорд посмотрел на их переплетенные пальцы. Нет, все-таки изменилась. При этой мысли он улыбнулся так широко, что щекам стало больно.

С тех пор как Гиффорд втащил Роан на спину Нараспур, они не расставались. Большую часть времени ходили, держась за руки, и даже спали под одним одеялом, крепко обнявшись. В первую ночь оба плакали, как и все, кто выжил. Гиффорд не знал, почему Роан плачет. Тому могло быть множество причин: раскаяние, облегчение, чувство вины, изнеможение. Зато Гиффорд точно знал причину своих слез. До той ночи он и не ведал, каково это – плакать от радости.

Он так и не попытался поцеловать Роан. Гиффорд, теперь повсеместно известный как Быстрейший из мужчин, продвигался улиточьим шагом, опасаясь разрушить хрупкий и такой чудесный сон, в котором оказался. Он не знал, насколько изменилась Роан, знал только, что теперь может прикасаться к ней, не страшась, что она замрет на месте или отшатнется. Просто держать ее за руку – уже счастье. Стоило надеть доспехи Роан, сверкающие в лучах восходящего солнца, как мечты начали сбываться.

Надо было поцеловать ее тогда. Задним числом казалось, это так просто. Она бы мне позволила, а теперь…

Гиффорд снова взглянул на их соединенные руки, как на чудо.

Я и так получил больше, чем мог надеяться, и если это все… что ж, мне на всю жизнь хватит.

– Вот ты где, – произнес Нифрон, спускаясь по заваленной камнями южной лестнице, ведущей из верхнего двора в город.

Он смотрел на Роан. Гиффорд не удивился. Большинство людей не обращали на него внимания, но для этого фрэя он как будто вообще не существовал.

– Мойя говорит, ты можешь заставить лошадь тащить телегу. Верно?

Роан покачала головой.

– Гиффорд может. Я лишь придумала способ, как закрепить телегу, а у него настоящий дар обращаться с лошадьми.

– Вот у этого? – Нифрон с искренним недоумением перевел взгляд на калеку. – Значит, ты и есть Гиффорд? Тот парень, про которого рассказывал Плимерат? Ночной Герой, промчавшийся через лагерь фэйна?

Роан оживленно закивала и процитировала строки Брин:

Ночной Герой в сверкающих доспехах,

Презревший страх, воистину принес

Надежду всем, и в блеске серебра

Умчался в ночь, что столь черна была.

Нифрон посмотрел на нее как на полоумную, тряхнул головой и обратился к Гиффорду.

– Значит, ты – первый рхун, оседлавший лошадь. – Галант окинул взглядом искривленное тело гончара. – Никогда бы не подумал. – Он вновь удостоил Роан своим вниманием. – Мойя сказала, ты сделала маленькую быструю тележку. Хочу понять, можно ли использовать ее в битве.

– Что вы имеете в виду?

– Она говорит, в ней помещаются двое. Я подумал, если один занимается лошадью, а второй стреляет из лука или кидает копья, такая повозка станет смертельным оружием, только ее нужно покрыть рунами Оринфар. Ты сумеешь сделать еще?