– Раньше на несколько тысяч лет, – проронил Юмексзадумчиво.

Гартвиг прошептал в страхе:

– Но ведь им чуть-чуть… еще бы самую малость… и они быпреуспели! Я ведь ни секунды не сомневался, что раз бомбы заложены, то ихвзорвут!.. Взорвут, как не взорвать?

Файтер сказал медленно:

– На это и был расчет. Кто бы ни заложил столько бомбпод города противника – взорвал бы. Обязательно! Русские рванули бы и простотак, чтобы стереть Америку с лица земли, а все остальные народы – попади втакое отчаянное положение, в каком был Израиль…

Он видел по разгоряченным победой и шампанским лицам, что вопьянении сладкой победой не поняли, что победа не такая уж и сладкая. Что,когда пройдет хмель, многим икнется.

Кому-то даже станет стыдно.

Дуглас проводил взглядом латиноса с пленником, повернулся кСтивену. Он хотел что-то сказать, но взглянул на раввина, нахмурился, затемзлая улыбка искривила его тонкие аристократические губы.

– Суть в том, – сказал он, – что любойчеловек, обожравшись траханьем и развлечениями, начинает томиться в поисках чего-нитьвозвышенного, духовного. Если это не временная блажь, то начинает углубляться вэто дело все больше и больше. И самое неприятное, что рано или поздно такойчеловек обязательно приходит к евреям.

Стивен сказал с недоверием:

– Почему это?

– Они первые и единственные, – объяснил Дуглас ипокосился на притихшего раввина, – измыслили бога, который не трахаетчужих жен, коров, коз, кур, не дрочит на крыше, как делал Зевс на башне Данаи…Помнишь, «в ее лоно пролился золотой дождь» и она, забеременев, родила Персея…У них изначально бог, который не умирает и не воскресает, как всякиесобакоголовые осирисы. У евреев, если ты не понял. Значит, все ритуалыумирающего и воскресающего – пошли на хрен. Понятно, нет никаких красочнодикарских войн и драк между богами, он же один, а с собой драться как-тостранно. Так в мусорку идет вся мальчишечье-драчливая мифология, кто кого избогов как трахнул, кто у кого коров угнал, кто на кого зуб имеет за то, что тотего жену поимел в облике коня или лебедя.

Стивен смотрел пристально, Дуглас умен, даже очень умен,только ум его какой-то всегда очень узконаправленный. А сейчас говоритнастолько общо, что как будто и не Дуглас.

– Да, – сказал он, – ты обрисовал их веруочень точно.

Дуглас ухмыльнулся:

– Я всегда точен, не заметил? Словом, если их бог –чистая духовность, то какая у него сексуальная жизнь? Поклоняться такому богуприходится совсем иначе, чем тем, которые трахаются на каждом углу, дерутся иворуют друг у друга коз и коров. Так что неудивительно, что у евреев вся литература– занудно духовная, возвышенная. Но когда и нас начинает тошнить от траханья, аголые бабы уже мельтешат в глазах, то ничего лучшего, чем еврейский взгляд намир, уже не бывает.

– Ну да, – сказал Стивен саркастически, – уних там записано: нельзя изготовлять «изображения того, что на небе вверху, ичто на земле внизу, и что в воде ниже земли». Так что медным тазом накрыласьвся их живопись, скульптура, архитектура… Конечно, они могли тренироватьсятолько в абстрактных идеях, ничего другого уже не осталось. Считаешь, стоило?

– Нет, конечно, – ответил Дуглас. – Недаромже ни одного художника, скульптора, архитектора или вообще ученого не былосреди евреев. Я имею в виду, ортодоксальных, настоящих. Кто не рисовал вдетстве собачек или лошадок, тот начисто лишен воображения и не может совершатьоткрытия.

Стивен посмотрел на него нерешительно, несколько сбитый столку.

– Ты имеешь в виду…

– Да, именно. Те евреи, которые сыграли какую-то роль вживописи или науке, они все эллинизированные. Принявшие христианство. Ну, необязательно в церкви, я имею в виду, принявшие христианский тип мышления. Ведьвсе открытия созданы христианами! Китайцы придумали порох и бумагу, но тысячилет только и делали из бумаги фонарики, а из пороха – фейерверки! Паровуюмашину изобрел Герон в Древней Греции, но поигрался и бросил, те же древниегреки знали, что Земля – шар, вычисляли расстояние до Луны и Солнца, ноастрономическими таблицами не пользовались и плавали только у берегов, всегдадержа глазом береговую линию, чтобы не потеряться!

Он повернулся к раввину, тот смотрел на него со скорбью ижалостью. Дуглас сказал победно:

– Да, вы, евреи, многое сделали для прогресса! Вообщедля цивилизации. Если честно, здесь посторонних нет, никто не подслушает, скажучестно: все, что сделано в плане цивилизации, – пошло от идеи незримого инеосязаемого Бога. Однако сейчас… миссия евреев завершена.

Раввин вздохнул, сказал слабым голосом:

– Иногда и мне так кажется. Иногда – нет. Кто мы, чтобысудить о планах Всевышнего?

– Вы нет, – согласился Дуглас. – А вот мы,американцы, можем.

Он вытащил пистолет, раввин бестрепетно смотрел в черноедуло.

– Почему? – спросил он.

– По праву сильного, – ответил Дуглас. – Римвсе-таки победил вас, старик.

Грохнул выстрел, слишком громкий в тесном помещении, раввиноткинулся на лавке. Во лбу небольшая дыра.

Стивен оцепенел, кулаки сжались. С великим трудом заставилвзять себя в руки, спросил хриплым голосом:

– Но… зачем?

– А ты как думаешь? – ответил Дуглас по-еврейскивопросом на вопрос.

– Понятия не имею, – ответил Стивен. – Японимаю, почему Дэн рвется убивать даже младенцев, особенно – девочек, чтобы ненарожали новых евреев… но старика?

Дуглас ответил зло:

– Потому что этот раввин тоже может рожать евреев! Ими,чтобы ты знал, не только рождаются, но и становятся. И потому раввины опаснее,чем израильские «меркавы» или «узи» с ракетными пулями… Стивен, не смотри наменя так. Я же вижу, как ты смотришь! Мы страшимся это признать, но истинатакова, что всем современным миром мы обязаны именно этим вот самым пейсатым,что так упорно держатся за свои проклятые книжки! Мы обязаны им христианством имусульманством, всем католическим миром! Да-да, который создал науку и вообщенаучный метод… все эти компьютеры, авианосцы и сверхзвуковые самолеты ведутначало отсюда, из их гребаной Библии…

Стивен вскрикнул, чувствуя, как земля зашаталась под ногами:

– Дуглас! Ты что говоришь?

Дуглас раздраженно помотал головой:

– А ты разве не… хотя да, круг лиц, допущенных кпроекту, был очень невелик. Это было засекречено намного больше, чем эта война.

– О чем ты?

– На «Блю Джин-2» несколько раз моделировали развитиечеловечества с того момента, как эллинствующие взяли Иерусалим. Было сделаноодно-единственное допущение: тупой деревенский староста Мататьягу не решилсяподнять нож на левита, совершающего жертвоприношение эллинским богам.