Но она отбросила эти мысли как можно дальше с раздражением и вырвавшимся нервным смешком.

В этот момент ей захотелось его стукнуть, потому что даже сейчас он не выделял её. Показывал, что беспокоился о них троих, а не о ней в первую очередь.

Когда эта мысль созрела в сознании, Алла вновь ощутила укор совести. В конце концов, она всегда знала, что Леопольд – лучший директор из всех возможных. Поэтому, собственно говоря, они на него работали не щадя живота. А не только контракта ради и для сохранения тёпленького местечка.

Леопольд продолжил задумчиво сверлить её взглядом, продолжая прижимать к стене. И показался ей таким потерянным и даже ранимым, словно несокрушимую скалу внезапно уничтожили взрывом динамита, что она осторожно прикоснулась к нему.

– Лео,ты чего? – затеребила она его рукав. – Драгоценный, могущественный и самый лучший шеф, взбодрись! С нами на самом деле всё в порядке – было, есть и будет. Всегда. И только благодаря тебе. Вернись из мира мёртвых, тебе там нечего делать. У тебя и так проблем хватает. Слышишь?

– Да, я прекрасно тебя слышу, – ворчливо ответил он, слегка улыбнувшись. Цвет его лица изменился к лучшему. Молоко с добавлением парочки клубничин, как подумалось Алле, было лучшим, чем меловая бледность.

– Кстати, чего это Ника нас прогоняет? – желая отвлечь его, Алла изобразила стерву, состроив самое мерзкое выражение лица из своего прежнего арсенала, и упёрла руки в бока. – Пусть сначала накормит, напоит, а потом и в баньке попарит, прежде, чем выпроводить! – с этими словами она побежала обратно по лестнице, а затем едва не скатилась по ней. – Эм, Лео, я подумала, что это – плохая идея. Тем более, что и Ника, и Эркюль очень сильно заняты. Спасением мира во всём мире и наказанием всего плохого во имя всего хорошего.

– Они что, чёрную мессу проводят? – хмыкнул Леопольд, который всё понял, но решил ей подыграть.

– Ага, только Ника уже никак не сможет сыграть роль девственницы. Асмодей об этом позаботился… на свою голову. Но качественная имитация – наше всё.

Леопольд расплылся в ехиднейшей из ухмылок.

– Вижу, они неплохо справляются.

– Хватит подглядывать, – Алла несильно ткнула его кулачком в бок. – Тебя что, голые задницы интересуют? Потому что груди там ни у кого нет, – сардонически хмыкнула она.

– Не будь такой злой, – мужчина оглядел её с ног до головы, сверкнув синими глазами. – Меня всегда удивляло, как даже самые лучшие подруги готовы перегрызть горло друг дружке и облить ядом из-за любого понравившегося мужчины.

– А мужчины, можно подумать, не собственники? – она сложила руки на груди и зловеще прищурилась.

– Мужчины бывают разными, – туманно пояснил он, неопределённо махнув рукой.

– И женщины тоже! – огрызнулась она. – Хотя, в общем, ты прав. – Алла мило улыбнулась, ошарашив его резким изменением настроения. – Ну, что, тебе уже лучше? – заботливо спросила она и взяла его под локоть. – Пойдём, устроим пикник, пир на весь мир или какой-нибудь эпический махач?

Шеф пожал плечами: – Пошли.

И они пошли.

ГЛАВА 32

Ника томно распростёрлась на разворошённом диване, который чудом не сломался. В теле ощущалась приятнейшая нега, не хотелось ничего делать, двигаться и даже думать.

Аллу забрал Леопольд, и она была уверена, что он вылечит её лучше всех.

А ей хотелось забыть тот ужас абсолютного мрака, в который она чуть не погрузилась с головой и не захлебнулась беззвёздным космосом.

– Эй, ты как? – Эркюль наклонился к ней, ничуть не стесняясь наготы.

Уже вечерело, но света хватало, чтобы его нереальные, фиолетовые глаза засверкали, словно первые звёзды.

Алый закат будто поджёг его длинные волосы червонным золотом, и они казались живым пламенем.

Ника чуть не ослепла от их блеска.

– Чувствую себя отлично, на душе спокойно. Но физически… Мне кажется, будто меня только что вынули из морозильника, где продержали неделю. Спасибо, что спас! – она слабо улыбнулась, чувствуя себя больной. Простуженной.

Её колотила дрожь. Ведьмочка не могла оторвать взгляд от его прекрасного лица, чересчур идеального для этого мира.

– Мне так холодно! Так ужасно холодно, будто вся кровь во мне замёрзла.

Она попыталась усмехнуться:

– Правда странная галлюцинация?

– Не волнуйся, это скоро пройдёт, – он протянул руку и коснулся её щеки. Ника впервые почувствовала, что по лицу текут слёзы.

Эркюль наклонился к ней и поцеловал.

"Наваждение. Когда же оно пройдёт? Эти сладкие грёзы, нереальные, как сон ", – подумалось ей.

– Я снова сплю? – спросила Ника, когда он оторвался от её губ.

– Нет, на этот раз нет, – пробормотал он, обнимая тонкую талию и кладя голову ей на грудь. – Иногда мне сложно понять, почему ты так боишься жизни? Не любишь себя… А ведь в тебе так много света!

– Это ты обо мне или о лампочке? А лампочки и должны освещать других, а не себя, – ответила она, сжимая его в объятиях. Было очень приятно ощутить сильное мужское тело.

Ника хваталась за него, как утопающий за соломинку. – Разве мужчинам нужен свет чей-то души? Им нужна хорошенькая блондиночка без мозгов!

– Считай, что сегодня ты блондинка, – усмехнулся он, снова целуя Нику. – Я назначаю тебя дамой своего сердца.

Девушка робко прижала его к себе, боясь только одного: что сердце разорвётся от переполнявших его эмоций. После холода смерти пламя жизни обжигало, как никогда. Рисуя новый узор под сердцем, обозначая новую привязанность.

Ника вдруг поняла, что действительно нравится ему. Она оживала… Ей хотелось жить!

***

– Итак, тост: "За твое воскрешение!"

– И за твоё тоже! А выпьем и чокнемся потом.

Леопольд с Аллой сидели за столиком в полутемном волшебном кафе, но не в своём любимом. Слишком уж там было много посетителей, большинство из которых лично знали владельца фирмы, а сейчас им хотелось побыть наедине в месте, где не было общих знакомых.

Милая и совершенно незаметная, услужливая официантка подала воздушные пирожные разных оттенков и чайничек с фруктовым чаем. Когда они разливали чай в чашки, то со дна то и дело всплывали кусочки фруктов и ягоды.

Мужчина с девушкой веселились и смеялись, болтали ни о чём. Им было легко, всё происходящее казалось правильным.

Алла ловила себя на том, что если бы Леопольд как бы невзначай спросил её после очередного глотка вкуснейшего чая:"А вы там, случайно, не пытались расколдовать мою Метку?", то она бы ответила правду. Потому что в этот момент, глядя в удивительные глаза с синей радужкой, словно вобравшей в себя часть вечного космоса, она не могла бы соврать.