– Я только сейчас кое-что понял, – начал Митчел, и этогооказалось достаточно, чтобы Оливия выжидающе подалась к нему. – Ты стояла рядомсо мной на вечере у Сесила, когда Эван Бартлетт упомянул, что вместе с Кейтлетит на Ангилью.

Тетка ответила настороженным молчанием, и Митчел неожиданновспомнил о своем строжайшем предупреждении никогда не говорить с ним о КейтДонован. Очевидно, она не собиралась нарушить приказ даже сейчас, когда Кейтбыла с ними и сама Оливия долго и громко восхищалась Дэнни. Значит, нужно датьей понять, что ситуация изменилась. Но с другой стороны, Оливия понятия неимеет, что произошло три года назад, тем более что он отказался обсуждать это сней. И что же теперь делать?

Митчел задумчиво потянулся к маленькой тарелочке с закускамина журнальном столике и ловко сменил тему, переключившись на Эвана:

– Скажи, Эван Бартлетт так и не купил самолет? Насколько япомню, он даже спрашивал, какая марка у меня, а потом сказал, что должен ехатьна похороны отца Кейт.

– Поминки, – поправила Оливия. – Сказал, что умер егоклиент, и он должен ехать на поминки. – И, взглянув на Кейт, добавила: – Язапомнила это, так как очень удивилась, что он не упомянул имени вашего отца.

Митчел намеренно допустил неточность в своем рассказе,надеясь, что она просто не способна оставить его ошибку без внимания. И егонадежды оправдались.

– Поскольку он уже назвал имя Кейт, не было никаких причинупоминать имя ее от...

– Эван вообще не упоминал никаких имен, дорогой. Я ещедумала, что это с его стороны было крайне неприличным, но предположила, что онзнал о трениях между тобой и его отцом и поэтому решил не... Кейт, дорогая, вытак побледнели! Кейт поставила свой бокал на стол.

– Прошу извинить меня, – сказала она на удивление спокойно,учитывая ее нынешнее эмоциональное состояние, – но я не могу остаться. Порауходить.

Она повернулась к Митчелу. Глаза, казалось, рассыпалигневные изумрудные искры. Похоже, он все делал зря?

– Мне... мне нужно идти, – повторила она. – Поговорим позже.

– У Кейт свидание, – объяснил Митчел, скрывая обиду заучтивой улыбкой.

– Что?! – ахнула Оливия.

Кейт извинилась перед остальными, взяла сумочку и вдругсообразила, что Митчел вежливо провожает ее до двери.

– Вернусь как можно скорее, – сконфуженно промямлила она.

Митчел кивнул.

Потом он стоял у окна со стаканом в руке, глядя на улицу.Когда они расстались на Сен-Мартене, небо было безоблачно-голубым, и он усадилее в такси. Теперь в стекла бил дождь, и он ничего не видел, кроме мокроготротуара. Митчел до сих пор не верил, что она ушла. И этот уход вместе супоминанием о свидании положил конец общему веселью. Когда Митчел обернулся,гости уже собирались уходить.

Когда номер опустел, он позвонил в обслуживание номеров ипопросил убрать посуду и стаканы. Уже через полчаса он остался один, ожидаявозвращения женщины, которая вообще не должна была покидать его сегодня. Дождьлил как из ведра, а Митчел все стоял у окна, глядя на раскалывающие небо молниии с трудом привыкая к реальности.

Если бы он действительно был небезразличен Кейт, тогда все,что она сегодня узнала, должно было привести ее прямиком в его объятия. Иногопросто быть не могло... и все же он честно пытался смириться с иным исходом,когда, сунув руки в карманы, продолжал смотреть в окно. Неожиданно в стеклепоявилось чье-то отражение, и Митчел нахмурился, потому что знакомое лицо былослегка искажено.

– Митчел, – выдохнула Кейт, стуча зубами от холода и зябкообхватив себя руками.

Он обернулся. Она смотрела на него в немом смятении, иМитчел вдруг сообразил, почему она предпочла уйти на свидание.

– Дорогая, вспомни, сколько слов ты знаешь, – прошептал он.

И тогда Кейт, плечи которой тряслись от слез и смеха,прижалась к нему и неистово обхватила шею и припала щекой к его груди.

– Мне так жаль. Так ужасно, ужасно жаль...

Митчел обнял ее и зарылся лицом в мокрые волосы.

– А мне так не хватало тебя. Не хватало твоей магии.

Она снова вздрогнула и подняла голову. Он коснулся губамиприоткрытых губ, вспоминая их нежность и мягкость. А руки... руки сами помниливсе ее изгибы и точное расположение молнии на платье.

Кейт прильнула к нему, с отчаянным пылом отвечая на поцелуи,не замечая, что лиф платья скользнул вниз, обнажая груди.

Митчел намеревался продлить этот момент их воссоединениянасколько возможно. И поэтому оторвался от ее губ, сжал груди и стал ласкатьсоски, наблюдая за выражением прелестного лица. Она охнула, прикусила губу и...напрочь разделалась с его планом действовать медленно, в свою очередь,припомнив расположение молнии на его брюках.

Спальня была далеко, диван – куда ближе, зато ковер – мягче,поэтому она растянулась прямо на полу, наслаждаясь тяжестью его тела. Митчелзакрыл глаза, и, борясь с собой, замер у врат ее лона. Но вместо того чтобывойти в нее, он нагнул голову и припал к теплому холмику. Ее ладони легли наего лицо, поднимая голову. Кейт долго смотрела в его глаза своими, широкооткрытыми, полными изумленного ожидания чуда. Длинные пальцы нежно приглаживаливолосы на его висках.

– Митчел, – прошептала она, – пожалуйста...

– Нет, – хрипло выдавил он, но она слегка шевельнулабедрами, пытаясь вобрать его в себя.

Он затрепетал в нетерпеливом ожидании. Кейт, теперь ужеуверенная в себе, медленно кивнула и выгнула спину, продлевая сладостную пытку.

Митчел стараясь улыбнуться, скользнул в нее на дюйм…другой... Его улыбка мгновенно исчезла, когда тело задвигалось против его воли,неспешно, ритмично вонзаясь в нее. Его ладони поймали ее бедра, сжали... Чутьотстранившись, он ворвался в нее с яростной энергией, вынуждая подниматьсявместе с ним все выше, пока она извивалась, выгибалась и кричала отнахлынувшего на нее наслаждения.

Наконец он взорвался в ней с бешенством пробудившегосявулкана и, охнув, уронил голову ей на грудь. С трудом, из последних сил, оноткатился от нее, лег на бок и сжал в объятиях, откидывая с ее плеч влажныеволосы.

– Ведьма, – нежно прошептал он.

Кейт, не открывая глаз, улыбнулась.

Холл и порылась в холодильнике Кейт, вытащила две бутылкиводы и протянула одну Калли.

– Хотите? – спросила она.