– Да, и на это есть вполне объяснимые причины. У меня свойсамолет. Я никогда не летал коммерческими рейсами от Чикаго до Сен-Мартена ипонятия не имею, сколько посадок делает самолет.

В ответ Кейт подняла изящно изогнутые брови, и Митчел едвасдержал улыбку: уж очень она походила на хорошенькую учительницу, ожидавшую,пока нерадивый ученик запутается в собственной лжи.

– Немного труднее объяснить, почему я заявил, будто ничегоне знаю о Чикаго. Когда я учился в школе, родители одноклассников частоспрашивали, не родственник ли я чикагским Уайаттам. Все они пыталисьопределить, насколько влиятельны мои связи, а, следовательно, достоин ли ядружить с их сыновьями. Обычно я отвечал отрицательно. Но за несколько недельдо нашей встречи Сесил публично признал меня, и внезапно я стал одним иззнаменитых чикагских Уайаттов. Мне это не понравилось. Мало того, я взбесился.

– Ты и без них всего добился в жизни, – кивнула Кейт.

– Ну... почти так. Когда мы впервые увиделись, ты жила вэксклюзивном отеле, где все постояльцы, как правило, очень богаты. А когдаупомянула Чикаго, я стал опасаться, что ты либо будешь ослеплена моимпроисхождением, либо начнешь перечислять наших общих знакомых.

Кейт снова кивнула, но Митчел так и не понял, действительноли она поверила, что это истинная причина, почему он оказался настолькоскрытен.

– А в тот день, когда мы проплыли мимо яхты Бенедикта? Когдая продолжала твердить, что это мой любимый актер, ты просто слушал, не пожелавупомянуть, что он не только твой близкий друг, но и позволил тебе жить на егояхте.

– Виновен, но прошу снисхождения, – покаялся Митчел с рассеяннойулыбкой.

До него все с большей ясностью доходило, что эта прелестнаяразгневанная рыжеволосая фурия была все той же ирландочкой, которая опрокинулана него «Кровавую Мери», очаровала, заколдовала и похитила его сердце. Ивыносила его ребенка. С самого начала они были предназначены друг для друга. Итогда, и сейчас. Для Митчела это было так очевидно, что ему страшно захотелосьрассмеяться, схватить ее в объятия и начать доказывать эту простую истину, ноон мудро воздержался, поняв, что сейчас она чрезвычайно на него сердита.

– Впрочем, объяснения по поводу Зака Бенедикта не так уж иважны, – пробормотала она, пытаясь вывернуться и схватить со стола его стакан.

– Почему же? Я могу объяснить, – заверил Митчел, коснувшисьее руки.

Кейт поколебалась и, выпрямившись взглянула ему в глаза:

– Насколько я припоминаю, – продолжал он, – меня так иподмывало рассказать тебе обо всем, но я собирался на следующий же день взятьтебя на борт «Джулии».

– Так и подмывало? – повторила она, нерешительно улыбаясьодними глазами.

– Думаю, это была ревность. По крайней мере, мне такпоказалось.

Ее губы дрогнули от смеха, и Митчел расплылся в ответнойулыбке.

– Правда, я не испытывал ничего подобного с самой юности, ноуспел хорошо запомнить, что это такое.

И поскольку она немного успокоилась, он постарался заставитьее понять, что в действительности случилось в тот день, когда они должны быливстретиться на пристани. Но чем дольше он говорил, тем сильнее она сжималась толи от недоверия, то ли от неприязни.

– Сразу, после того как ты уехала на Ангилью, позвонил мойплемянник и сообщил, что нашли тело брата. Я выписался из отеля, собираясьлететь в Чикаго, но договорился с Заком, чтобы тебе позволили совершить круизпо островам на его яхте. Сам я намеревался летать туда и обратно каждый день,чтобы мы вдвоем могли проводить ночи на яхте. Я ждал тебя на пристани вФилипсберге, пока не стемнело. Потом позвонил ветеринару, и он пояснил, что тыс каким-то мужчиной забрала Макса несколько часов назад. Увидев тебя наблаготворительном вечере, я ощутил себя безжалостно брошенным любовником, хотяв то время и утверждал обратное. Как, по-твоему, легко мне в этом признаваться?

– Митчел, но все это больше не имеет значения...

– Ты не веришь мне?

– Скажем так: мне гораздо легче простить тебя, чем поверить.И оставим эту тему.

Митчел был потрясен, но не рассержен.

– Неужели ты скорее поверишь Эвану, чем мне?

Кейт отвернулась, не в силах смотреть на него. Все,сказанное им, невозможно вынести. При мысли о том, что он действительнособирался каждый день летать на острова, чтобы быть с ней, сердце замерло. Примысли о том, что он любил ее также сильно, как она его, внутри все сжалось. Примысли о том, что он испытал на благотворительном вечере, когда она показала емуобручальное кольцо, горло стиснуло судорогой.

Сейчас она была опасно близка к истерике. За последниедвенадцать часов ей уже довелось пережить муки матери, потерявшей ребенка, исмятение женщины, в чьей жизни вновь появился бывший любовник. Неужели, доверившисьЭвану, она упустила счастье всей своей жизни? Смириться с этим было невозможно.

Митчел заметил, как с ее щек сбежала краска. Увидел, как наресницах повисли слезы. И понял, что происходит с ней в эту минуту. Поэтомушироко улыбнулся и приподнял ее подбородок.

– Ты устала. Давай решать все головоломки завтра.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Предлагаю немного отдохнуть, а утром мы все обсудимзаново. Ну а пока нам нужно перевезти тебя и Дэнни в такое место, куда не таклегко попасть.

Кейт поняла, что забота о повседневных делах надежноотвлечет ее от тревожных мыслей.

– Моя подруга Холли живет в небоскребе со швейцаром иохранником.

У Митчела на уме было совершенно другое, так что онпостарался, как можно больше усложнить задачу.

– А у нее есть отдельные комнаты для Калли и няни Дэнни?Возможно, тебе придется не одну неделю жить там, пока Билли не поймают.

– У нее только одна гостевая спальня.

– Вот видишь! – не удержался Митчел – В таком случае, яотдам необходимые распоряжения. Все, что остается тебе, – собрать все вещи, и вдесять часов Калли тебя заберет.

– Согласна, – ответила она с усталой благодарной улыбкой.

– Есть на чем записать? – спросил он, взяв ее за руку иподводя к бару, где отыскал салфетку, написал номера своего сотового идомашнего телефона Фаррелов, а также номера, которые продиктовала ему Кейт.

– Как же твой ужин? – вспомнила Кейт, сообразив, что онсейчас уйдет. – Не понимаю, куда все подевались. Сейчас посмотрю...