Калли взглянул на нее, вежливо улыбнулся, покачал головой исказал по-итальянски:

– Ты очень красива. Я предпочел бы получить тебя.

Поняв только, что воды он не желает, Холли пробормотала,кладя одну бутылку обратно:

– Насколько я поняла, это означает «нет».

Из спальни вышла Кейт в третьем по счету платье. Сегодня онасобиралась ужинать с Митчелом и поэтому несколько затруднялась в выборе наряда.Первые два лежали на диване в гостиной.

Митчел вместе с Дэнни отправился за покупками, и обаотсутствовали с одиннадцати утра.

– Слишком нарядно? – взволнованно пробормотала Кейт,медленно поворачиваясь перед Холли. Даже Калли с любопытством поднял голову отстойки.

– Нет, но синее шерстяное мне нравится больше.

Раздраженная и сбитая с толку, Кейт решила узнать мнениечеловека, лучше знавшего вкусы Митчела. Схватив с дивана оба платья, сталапоочередно подносить к Калли.

– Для Митчела. Что лучше? – допытывалась она.

Калли ухмыльнулся, уверенно показал на черное прямое платьеи пояснил по-итальянски:

– Митчелу не терпится снять его с тебя сегодня ночью, такчто лучше надень то, что с молнией, а не с пуговицами.

– Ладно, значит, черное платье, – кивнула Кейт и с теплойулыбкой добавила, смело употребив одно из двух известных ей итальянских слов: –Grazie[12].

Калли кивнул.

– Твой рот создан для поцелуев, но Митчел мне как брат.Кроме того, если он узнает, что я это говорил, вырвет мне сердце голыми руками,– продолжал он на том же языке.

– Должно быть, итальянский куда более многословен, чеманглийский, – удивилась Холли, но тут взволнованно попросила: – Кейт,пожалуйста, будь поосторожнее. Митчел однажды уже разбил тебе сердце, и страшновспомнить, что было потом. А ты, вместо того чтобы поостеречься, сновавлюбляешься в него.

– Вовсе нет, – твердо ответила Кейт.

Калли вскинулся и озабоченно свел брови.

– Влюбилась, да еще как! – настаивала Холли.

Кейт привалилась к спинке дивана, забыв о зажатых в рукевешалках.

– Ты права, – призналась она. – И я так боюсь! Прошлой ночьюя убедила себя, что ничего такого не случится, если я немного в него влюблюсь.

– А сегодня? Что ты чувствуешь сегодня?

Кейт обреченно вздохнула:

– Его нельзя любить немножко. Он настоящий наркотик. Если быя могла натянуть его на себя, как одеяло, и завернуться с головой, навернякасделала бы это и все же хотела бы стать еще ближе к нему: телом и душой. Исложнее всего то, что, думаю, он испытывает то же самое.

– Ты и в прошлый раз так считала.

Кейт с силой оттолкнулась от дивана и опустила плечи.

– Знаю.

– Когда он возвращается?

– Он звонил сказать, что они запоздают, но постараются бытьк шести, – ответила Кейт, посмотрев на часы. – Я должна спуститься вниз квосьми, поприветствовать мэра и его гостей, а потом мы с Митчелом поедемужинать.

Холли поднялась:

– Сейчас половина шестого, так что мне пора. Хочешь, чтобы япо пути домой заехала и покормила Макса и кошек?

– Нет, – отказалась Кейт, возвращаясь в спальню, чтобыповесить отвергнутые наряды.

Она уже накрасилась и причесалась, чтобы выглядеть как можнолучше к возвращению Митчела и Дэнни, так что теперь время у нее было.

– Мы собираемся привезти их сюда, пока полиция не поймаетБилли Уайатта. Телевизор у меня постоянно включен на канал новостей. Я целымиднями только и жду объявления об аресте Билли, но пока этого не произошло, мыбудем здесь жить. Тут охранная система намного лучше, чем в моем доме.

– А как там Молли?

– Поправляется. Завтра хочет приступить к работе. Но я хочу,чтобы она осталась дома и отдохнула еще несколько дней.

– Мамочка, мамочка, смотри!

Кейт, заранее улыбаясь, поспешила вниз посмотреть, что купилиМитчел и Дэнни в своих скитаниях по магазинам. При виде Дэнни, стоявшегопосреди комнаты с выжидающей улыбкой, у нее едва не остановилось сердце. Кудадевались длинные локоны и одежда из «Бэби Гэп»! Его темные волосы былиподстрижены в точности, как у Митчела. И точно такой же костюм с пиджаком,галстуком и сверкающими черными туфлями. Мало того, он и стоял в той же позе,сунув руку в карман и заложив другую за спину.

Кейт задохнулась от гордости и одновременно вдругзатосковала по малышу, каким он был всего несколько часов назад.

– Вы, никак, скупили весь «Бэби Брукс бразерс»! – пошутилаона.

– Подарок мамочке! – объявил Дэнни, вынимая руку из-за спиныи протягивая ей поникшую ромашку.

– Какая прелесть! – восхитилась Кейт, посылая Митчелу улыбающийсявзгляд.

Он улыбнулся в ответ и спросил Дэнни:

– А где другой мамочкин подарок?

Ухмыляясь знакомой улыбкой Митчела, Дэнни полез в карманпиджака и вытащил изящный кулон на тонкой цепочке. Кейт дрожащей рукой взялачудесное золотое сердечко. Она все глубже и глубже утопала в мечтах. Мечтах, вкоторых становилась частью семьи... возлюбленной и женой черноволосого мужчины,который уже научил ее сына дарить матери цветы.

Она подняла глаза, чтобы поблагодарить Митчела, но еговнимание уже было приковано к телевизору. Одним прыжком оказавшись рядом, онусилил звук.

– Сегодня, в четыре часа дня, – объявил диктор, – чикагскаяполиция задержала Билли Уайатта, семнадцати лет, подозреваемого в недавнемпохищении малолетнего Дэниела Донована из местного парка. Надежные источники вдепартаменте полиции информируют, чтоУайатт признался в преступлении, но вовсем винит чикагского адвоката Эвана Бартлетта, утверждая, что это он подалидею похищения. Согласно этим источникам, мысль о похищении возникла у негопосле того, как Бартлетт показал ему недавнюю газетную статью со снимкамиДэниела и его матери, владелицы ресторана Кейт Донован. Бартлеттпредположительно сказал Уайатту, что отец Дэниела – Митчел Уайатт, которогоБилли давно винил в своих бедах. Наш репортер Сидни Соломон встретился сегодняс Бартлеттом в «Глениглз кантри клаб».

Кейт обернулась и в тревоге отступила при виде плотно сжатыхгуб и сверкающих глаз Митчела, следившего за каждым движением Эвана. Тот,спокойный и невозмутимый, с ракеткой в руке, явно спешил возобновить партию втеннис.