Великий князь Михаил испытующе смотрел на Алек­сандра:

– Вы уверены, что его люди не могли взять секретных бумаг?

– Исключено, – отрезал Александр, явно задетый. –Мои бумаги в надежном месте.

– Гм… Где же вы их так надежно прячете?

Александр прищурился:

– Михаил Павлович… Васильеву не удалось, так неужто теперьвы хотите спереть мои чертежи?

– Что?.. Ах ты ж наглец… – Он расхохотался, обнялАлександра: – Я говорил о черновиках, обрывках… Ну, что мы храним нестоль тщательно.

– Черновики я делаю в голове.

– Все?

– И всего. Если бы я делал черновики, у меня не хватилобы моих двадцати пяти часов в сутках.

Михаил смотрел непонимающе. То ли генерала слишком сильно поголове ударили, то ли от непосильной работы чуть-чуть начал заговариваться.

– Александр Дмитриевич!.. Но в сутках всего двадцать четыречаса! Откуда вы берете еще один?

– Занимаю из соседних суток, – ответил Александр оченьсерьезно.

В один из дней перед отъездом на юг к Засядько зашелпопрощаться Александр I. Выглядел он очень плохо, лицо было желтым иодутловатым, руки дрожали. А через два месяца из Таганрога пришлосообщение, что монарх, самодержец Российской империи умер 1 декабря отлихорадки.

У Засядько собрались возбужденные товарищи. Все строилидогадки, в самом ли деле Александр I умер своей смертью, это было бынеслыханно, все знали обстоятельное описание его коронации, сделанноефранцузским посланником Фуше: «Молодой царь приближается. Впереди него идутубийцы его деда, за ним – убийцы его отца, по бокам – его собственныеубийцы…» Тем более что сразу пошли слухи, будто бы царь попросту скрылся отсуеты мира, принял имя старца Кузьмича и ушел в пустынники искать истину. Этобыло похоже на правду, ибо Александр I усиленно интересовался, что будет«потом» и как при жизни достичь просветления духа.

И, конечно же, всех интересовало, кто же будет императором. Поправу престолонаследования императором должен стать великий князь Константин,но все помнили его гордый отказ от царского трона, когда он узнал, какимобразом старший брат завладел им. Правда, за это время много воды утекло,Константин давно мог переменить решение.

– Императором будет Константин, – заявил Алябьеврешительно. – Царская корона – слишком большая приманка!

– Константин и так уже генералиссимус, – возражал емуВнуков. – Это звание потруднее заработать, чем корону. Императоров много,а генералиссимусов раз-два и обчелся. К тому же Константин развелся ссаксен-кобургской принцессой и вступил в морганатический брак с полькой ИоаннойГрудзинской. Чтобы стать императором, он должен бросить польку. Константин наэто не пойдет! Ради польки не только от короны, но и от других благоткажется…

Постепенно страсти утихли, и спорщики умолкли.

– Императором будет Николай, – сказал Засядько. –Константина знаю хорошо. Он резок, груб, недостаточно умен, но честен и упрям.Если отказался от императорского престола, то слово сдержит.

– Только бы не Николай, – простонал кто-то вужасе. – У него лучший друг – Аракчеев!

Последующие дни были полны противоречивых событий.Константин, бывший в то время в Польше, узнав о смерти Александра, 8 декабрянаписал Николаю письмо, заверяя в своем повиновении и верности, и поручилМихаилу срочно отвезти его в Петербург. Николай же сам принес присягуКонстантину и требовал принесения присяги от других. Тем временем собралсяГосударственный совет и был прочитан акт о престолонаследовании, в которомКонстантин отказывался от престола в пользу Николая. Николай, воспитанный влучших традициях чести, выслушал и заупрямился.

Это было совершенно необычное для России положение.Предыдущий век ознаменовался периодом жестокой борьбы за трон, государственнымипереворотами, цареубийствами. А теперь между братьями происходило как бысоревнование в отказе от трона!

Михаил прибыл в Петербург 14 декабря и привез категорическийотказ Константина от престола. Николай потерял еще десять дней на отправкуписем Константину, в которых уговаривал того приехать и принять корону.А между тем полиция сообщала о многочисленных собраниях офицеров. Военныйгубернатор города Милорадович повторил свою пренебрежительную фразу, ставшуюкрылатой: «Оставьте этих шалунов в покое и не мешайте им читать друг другу ихплохие стихи».

Измученный и иззябший Михаил, который, как загнанная гончая,носился между Петербургом и Варшавой, а декабрь с его морозами и метелями нелучшее время для таких поездок, в отчаянии остановился на крохотной станции наравном расстоянии между Петербургом и Варшавой, заявил, что с места несдвинется, пока кто-то из братьев не возьмет корону и всю власть в свои руки.

– А почему медлят заговорщики? – недоумевалЗасядько. – Мне донесли, что вчера, 24 декабря, Николай получил откомандующего Южной армией самые подробнейшие сведения об организации тайныхобществ и их программах. Им должна быть дорога каждая минута!

Товарищи смущенно разводили руками. Четыре недели Российскаяимперия обходится без императора, без самодержца! И четыре недели братьяперебрасывают корону друг другу, четыре недели отказываются в пользу другдруга!

Прождав драматических событий еще день, Засядько уехал наОхтинский завод.

Дел хватало, и он провозился сними до поздней ночи. Впрочем,стояли самые короткие зимние дни, больше похожие на слабые вспышки вбесконечной морозной ночи. Когда возвращался по Неве, увидел, что произошло тострашное, чего опасался. Берег, обращенный к Сенатской площади, был залиткровью. Отряды полицейских волокли трупы солдат и сбрасывали их в проруби.

– Стой! – закричал Засядько, видя, как один дюжийполицейский собирается спихнуть в прорубь залитого кровью солдата. – Он жееще живой!

Полицейский вытянулся, взял под козырек:

– Осмелюсь доложить, ваше высокопревосходительство, этомятежники!

– Какие еще мятежники?

– Против государя императора бунтовали! Вот их и угостиликартечью. А нам велено побыстрее убрать улицы и набережную.

– Тащи в лазарет, – распорядился Засядько.

– Ваше высокопревосходительство, – взмолилсяполицейский, – да он и часу не проживет! Взгляните, все кишки выворотило!

– Тащи!

Засядько пошел дальше по набережной, осматриваясь посторонам. Трупы, трупы, трупы… Новый император начал царствование с того, чтострелял картечью по соотечественникам.

«Плохая примета, – подумал Засядько, – ясно, чтобудет за царствование».

Дома узнал подробности неудавшегося переворота. Московскийполк первым явился на Сенатскую площадь, выстроился в каре и долго простоял налютом морозе один, потом пришла рота лейб-гренадерского полка, затемгвардейский морской экипаж и почти вся остальная часть гренадерского полка. Нодиктатор восстания Трубецкой на площадь не явился. Пока восставшие стояли бездействия, Николай несколько раз обращался к ним с речью, уговаривал разойтись,объяснял, что Константин сам отказался от престола в его пользу, но солдатыревели: «Да здравствует Константин и его жена Конституция!»