— Н-неужели нет никакого другого способа? — всхлипнула я, понимая всю безвыходность ситуации.

События последнего месяца доведут меня до сумасшествия. Бессонные ночи, нервы, отсутствие аппетита и постоянные слезы. Как же мне это все надоело. Я просто хочу, чтобы все это наконец-то закончилось.

— Не терзай себя, Душа Моя. — погладил он меня по голове одной рукой и поцеловал в макушку. — У меня не малый опыт в неравных сражениях. А тут всего-то один воин будет. Меня больше пугает твое состояние, нежели грядущий поединок. Так и заболеть опять недолго. Ну-ка расскажи, своему Верховному Эрлу, кто поведал тебе сию новость?

Сдавать своего доносчика не хотелось.

— Ох, уж эти фрейлины. Громче глашатая и проворнее всякого шпиона. Взять их что ли в разведку? — ехидничал Витторио. — Признавайся, Анна Аврора. Только они могли. Или я накажу их всех.

— Н-не надо всех! Я скажу. Это Антуанна. — нехотя ответила я.

— Она по сей день рядом с тобой… — задумчиво произнес он. — Я совсем позабыл отдать приказ, чтобы ее отлучили от тебя.

— Вы же не казните ее? — испугано спросила я.

— Нет, что ты? Я похож на варвара? Всего лишь отрежу ей язык. — я не могла понять он серьезно или нет.

— Это слишком жестоко!

— Я шучу, дорогая. Просто отправлю ее в отеческий дом. Только и всего. И тебя отправлю.

— В отеческий дом?

— Спать. Вытирай слезы и иди в свою спальню. Узнаю, что не спишь — будешь наказана.

— Снова потащите меня в постель?

— Нет. Тебе ведь понравилось. Разве это наказание? — смущал меня Витторио. — У тебя красивый почерк. Посажу писать указы. Поверь, Анджей очень обрадуется помощнице.

— Вы невыносимы!

— Придется вынести. Сейчас ты пойдешь в купель отмыть кровь и потом в свои покои.

— Нет. Подождите. Я… — не решаюсь сказать я.

— Что такое? Говори, Анна Аврора, не бойся. — уже мягче произнес он.

Но я не решалась. Это не так-то просто произнести. Пусть я и стала падшей. Наверное, мое подсознание все еще не может смириться с мыслью, что я уже более… не та, кем была.

— Я не кусаюсь, смелее.

Не кусается? Я бы поспорила.

— Позвольте мне… — начинаю я и звуки застревают в горле, так и не выйдя наружу.

Верховный Эрл, видя мою растерянность сажает меня на кровать. Он подает мне стакан воды и сам присаживается рядом, на корточки. Напротив меня. Чтобы глаза наши были на одном уровне. Витторио накрывает мою дрожащую руку своей большой теплой ладонью и терпеливо ждет, пока я осушу стакан. Затем забирает его, возвращая на тумбочку, и смотрит на меня в ожидании ответа. В его взгляде нет и толики агрессии или злости. Только нежность, безграничная преданность и забота.

— Позвольте мне остаться сегодня с Вами. — все же решаюсь я. — Кто знает, что Создатель уготовил для нас завтра? Что если это наша последняя ночь?

Анна Аврора:

— Ты хоть понимаешь, что сказала сейчас? — нервно сглотнул Витторио.

Понимаю. И раз уже решилась, то пойду до конца.

— Да. Непоправимое уже случилось. Я ведь… Я теперь не…невинна. — слова давались с трудом.

— Это ничего не меняет. Ты не можешь так предлагать себя. Даже мне. Твои моральные устои не позволяют тебе делить ложе ни с кем, кроме мужа. Я не хочу, чтобы ты переступала через себя. Не хочу, чтобы ты мучилась. Ты же до конца дней будешь считать свой поступок недостойным твоей фамилии. — целовал он мои руки.

Витторио сел передо мной на колени, зарываясь лицом в мои. Как волк. Огромный, сильный, он излучал поистине звериную ауру. Говорят, волка нельзя приручить. Это правда. Витторио был отнюдь не ручным. Диким, своенравным. Он позволял себя гладить не потому, что его приручили. Он разрешал это, потому что сам хотел этого.

— Но я ведь и так уже грешна, потому что…

— Не смей говорить так. Я насильно обесчестил тебя. Это мой грех. — продолжал он царапать мои ладони бородой. Как кот зарывался в них, будто прося погладить его.

— Умоляю Вас. Если Создатель решит забрать Вас у меня, я хочу, чтобы у меня осталось хотя бы Ваше дитя. — не унималась я.

— Поверь, мне самому очень хочется заделать в твоем лоне наследника. И не одного. Но он должен быть зачат в законном браке. Ты же не хочешь, чтобы он был незаконнорожденным?

— Тогда просто позвольте мне побыть рядом с Вами, пока Вы спите. Вы же сидели со мной. Я все равно не усну сегодня.

— Если ты будешь рядом со мной всю ночь, то я тоже не усну.

— Почему? — спросила я и сразу же осеклась.

Глупый вопрос. Витторио явно не колыбельную ждет от меня ночью.

— Потому что. — многозначительно ответил он. — Ты же хочешь, чтобы я завтра победил? Мне нужно хорошенько выспаться, чтобы набраться сил.

— Просто придумайте, как сделать так, чтобы поединок не состоялся и дело с концом! — не выдержала я, крича на него.

Как мне пережить эту ночь, зная, что завтра он может умереть? Еще и остаться с ним не могу.

— Угомонись, Эрлин. — полушепотом говорит он, тряс своей колючей щекой о мою ладонь.

Но я знаю — это напуская нежность. Витторио сейчас зол на меня, я чувствую. Он в любой момент может так приструнить, что мало не покажется. Что он собственно и делает:

— Ты должна кричать «подо» мной, а не «на» меня. — цедит он, вгоняя меня в краску.

Витторио продолжает сидеть передо мной на коленях, положив голову на мои. Его глаза по-прежнему закрыты. Только подол задрал на бедра и трется щеками о мои голые коленки, покрывая их поцелуями. Он меня точно сейчас съест. В буквальном смысле. Мне становится очень неловко. Это так… Порочно и неприлично.

— Если Вы что-нибудь не придумаете, то это сделаю я! — возмущенно пытаюсь вернуть подол платья обратно к пяткам, покрываясь красными пятнами от смущения.

Но Витторио не дает мне это сделать. Кусает мои пальцы и я от испуга отдергиваю руки. Он пользуется этим, чтобы придвинуть меня на обратно одной рукой. Пальцы у меня, конечно, не пострадали, но от его поцелуев на ногах точно следы останутся.

— Ты плохая ученица, Анна Аврора. — злится он. — Я же говорил тебе: ты не можешь мне угрожать. Так хочешь, чтобы я наказал тебя?

Он резко закидывает меня рукой на свое плече и несет к письменному столу. Усаживает на стул и приказным тоном говорит:

— Сейчас указы будешь писать.

— Буду. — с вызовом отвечаю я.

— У тебя такое светлое платье сегодня. Боюсь заляпаешь рукава чернилами, закатай их. — просит он.

Послушно выполняю «просьбу».