— Маленькая лгунья. — с издевкой произнес я, пробуя на вкус свои пальцы. — А говорила, что не хочешь.

Если бы я был художником, то непременно запечатлел бы выражения ее лица в этот момент в миниатюру своего медальона. Она в момент вспыхнула, раскраснелась пуще прежнего. Уставшая, загнанная, изнывающая от желания и смущенная до невозможности. Она жадно дышала, приоткрыв свои соблазнительные губы, чем еще больше раззадоривала меня, наводя на грешные мысли. Хотя я и без того уже нагрешил, так измываясь над невинной красавицей.

На ее личике читалось смятение, возмущение, стыд. Она хотела, что-то сказать на этот мой непристойный жест, но в ее дворянском лексиконе едва ли могли найтись слова, которые хотя бы на одну пятую могли бы охарактеризовать случившееся.

— Вы…Как Вы… — не находилась, что сказать Анна Аврора.

— Что? — улыбался я, понимая, что она ничего не сможет мне ответить.

Но тут же освободил ее от необходимости что-либо мне отвечать. Снова прикоснулся к ее губам. И положил свою руку обратно. Дразнил свою Эрлин, глотая ее негодующие стоны, то убирая руку от нее, то возвращая. Она немного подрагивала подо мной, сводя с ума реакцией своего тела. Я чувствовал ее удовольствие намного острее, чем собственное. Намного сильнее и сладостнее.

Очередной раз убрав руку, я полез в карман штанов, где у меня всегда хранился маленький складной ножик. Настолько маленький, что впору было бы сравнить его с иголкой. Отец всегда мне говорил иметь такой при себе. Никогда бы не подумал, что он мне понадобится при таких обстоятельствах. Я быстро резанул глубоко свой мизинец и спрятал его в карман.

Вернул руку обратно и начал вытирать кровь о простынь. Добротно прощупывал внутреннюю часть бедра Анны Авроры, постепенно поднимаясь выше. Намеренно довожу ее до края, наслаждаясь ее страстным трепетом, но не позволяю рухнуть в пучину неги и наслаждения. Не без усилий отпускаю, борясь с желанием наброситься и слиться с ее телом. Быстро прячу порезанную руку в карман. Довольно осматриваю результаты своих трудов.

Раскрасневшуюся Анну Аврору трясет от нахлынувших чувств. Она в растерянности, не поймет, что с ней происходит. Ее тело требует того, чего она сама не знает, потому что никогда не испытывала подобного. Ее так лихорадит, что, мне кажется, она сама на меня набросится, желая избавиться от этого неведомого, волнительного и предвкушающего напряжения. Я достаточно наказал ее. Теперь она знает, что будет, если перечить мне. Пора приручать ее и учить послушанию.

— Теперь ты не сможешь согласиться на осмотр в суде. — встаю с кровати, чтобы увеличить опасное расстояние между нами.

Я не сделаю это сейчас. Достаточно с нас. Я позже скажу ей, что она все еще невинна и вступать в брак со мной будет не «грешницей» по эльратским понятиям. Это по нордорийским я мог присвоить ее себе, а после вынужден был бы жениться и это ни в коем роде не считалось бы чем-то постыдным. Сейчас главное не позволить суду осмотреть ее. Я не допущу такого ее публичного унижения.

То, что случилось сейчас было лишь разогревом. Тренировка перед брачной ночью. Я «поел», но не «насытился».

— Ч-что Вы наделали?! — испуганно кричит Анна Аврора, отодвигаясь и видя кровь на простынях.

Анна Аврора:

— Ч-что Вы наделали?! — кричу я, видя пятна крови на белоснежной простыни.

Меня захлестывает удушающий сумбур стыда и ужаса.

— Как мы теперь отменим поединок?! — смотрю на Витторио, но он по всей видимости не видит в случившимся ничего дурного.

Верховный Эрл, позабыв про все приличия, стоит, положив руки в карманы, и сверлит меня своим взглядом. Он не раздевает меня глазами, нет. Он давно это уже сделал. Сейчас Витторио страстно ласкает меня своими очами. И если можно было бы стать тяжелой от одного только взгляда, то в сей вечер в моем лоне зародилась по меньшей мере тройня. А ткань его штанов… Она выдает напряжение мужчины, заставляя меня заливаться краской.

Я невольно пытаюсь скрыться от хищного прищура его глаз. Нервно натягиваю обратно к счастью уцелевший лиф платья. Прикрываю оголенные ноги подолом до самых пят, с досадой замечая следы крови на коже. Меня обдает жаром. Я чувствую свою вину, хоть разумом понимаю, что Витторио насильно обесчестил меня. Мне никак бы не удалось пересилить его, такого сильного, с развитой мускулатурой, крепкими руками и…

О, Господи! О чем я думаю? Что еще хуже, я нехотя сознаюсь себе, что испытывала наслаждение от его порочных ласк. И, если свою честь я уже похоронила, став распутницей и страшной грешницей, то хоронить Витторио я не готова. Я как-то смирюсь со своим удручающим положением и до конца жизни буду замаливать этот грех. Но он. Я должна была спасти хотя бы его. А теперь шанс на его спасение растекается багровыми пятнами по моим ногам.

— У меня и помыслах не было его отменять. — летит в меня бездушный ответ Витторио. — Успокаивайтесь и идите отдыхать.

— Я никуда не уйду! И Вам завтра не позволю! — встаю с кровати, поправляя безнадежно испорченную прическу.

— Вы правда считаете, что мне надобно Ваше позволение? — скептически вскинул бровь Витторио.

— Хотите сказать, то нет?

— Хочу. — утвердительно кивает мужчина.

— Вам нет никакого дела до моих переживаний! Вы обесцениваете мои чувства! — взрываюсь я, обескураженная его спокойствием.

— Напротив, я слишком берегу их и не позволю так унизить Вас. — сказал, казалось, спокойно, но я нутром чувствую, что он на грани.

— То бишь т-то, что Вы с-сделали со мной сейчас это не унижение? — возмутилась я.

— Мм… — протянул Витторио. — То есть Вы минуту назад так неистово извивались от унижения? Что же Вы сразу не сказали, что испытываете от унижений такое удовольствие. Я бы тогда придумал что-то более изощренное. Например, поставил бы Вас лицом к зеркалу и…

— Перестаньте паясничать! — не выдержала я, бросив в него подушкой. — Вы находите это смешным? Ваша жизнь в опасности.

Витторио ловко увернулся от подушки, даже руки не доставая из карманов. Какое невежество.

— Я, как императрица, приказываю Вам отменить поединок. В противном случае…

— Ты похоже не вынесла урок из случившегося? — резко двинулся на меня грозовой тучей воин.

Не знай я его, то подумала бы, что он меня непременно ударит. Или схватит за волосы, как его покойный брат. Однако, даже будучи уверенной, что синяк он мне может поставить разве что своими губами, я все равно испугалась и съежилась. Витторио навис надо мною. Он и без того был очень высок, а сейчас еще и давил на меня своей властной аурой.

— Что ж, я тогда тебе объясню ещё раз. — тихо произнес он. — Ты прежде всего моя Эрлин и не можешь мне приказывать, ставить условия и уж тем более угрожать. Даже, когда мы наедине. Бой состоится. Что я за правитель, если не могу защитить даже свою Эрлин? Да будет тебе известно: именно под этим поводом Джордж вызвал меня на поединок, чтобы забрать себе трон. И я вынужден был отдать его без боя, чтобы сохранить тебе жизнь. Или ты хочешь видеть на месте своего мужа какого-то другого Верховного Эрла?