– Да уж, денежки он любил, – мрачно подтвердил Туз.

– Так что же с ними случилось? – воскликнул мистер Гонт. –Неужели он не оставил их тебе? Не может этого быть – ведь ты единственный егородственник из оставшихся в живых.

– Ни гроша не подбросил! – закричал в ответ возмущенный Туз.– Любой в городе скажет, что старая свинья за всю жизнь не истратила ни одногозаработанного цента, а когда он умер, на банковском счету оказалось меньшечетырех тысяч долларов. Они пошли на его похороны и на то, чтобы выгрестиразвалины, которые он оставил после себя. А когда открыли его депозитный сейф,знаете, что там нашли?

– Да, – сказал мистер Гонт. Губы его не улыбались, лицовыражало сочувствие, но глаза смеялись. – Облигации. Шесть пачек простых ичетырнадцать Золотого займа.

– Точно, – подтвердил Туз. Он со злостью смотрел на обложкукниги.

Внутреннее беспокойство и ощущение, что все происходит восне, на некоторое время уступили место раздражению и гневу. – И представьте!Эти облигации уже нельзя обналичить. Компания, которая их выдавала, давноликвидирована.

Все в Касл Рок его боялись – даже я немного – и все считали,что он богат, как Скрудж Мак-Му-Дак.

– А может быть, он просто не доверял банкам? – предположилмистер Гонт. – Может быть, он закопал свое сокровище? Ты не считаешь, что этовозможно, Туз?

Туз раскрыл рот. Закрыл его. Снова открыл. И опять закрыл.

– Прекрати немедленно, – приказал Гонт. – Ты похож на рыбу ваквариуме.

Туз посмотрел на книгу, положил ее на прилавок и сталрассеянно перелистывать страницы, заполненные убористым печатным текстом.Что-то выпало, заложенное в середину книги. Большой обрывок измятой коричневойбумаги с неровными краями и не самым аккуратным способом сложенной. Туз сразуузнал эту бумагу в нее упаковывали товар, купленный в Хемфилл Маркет.

Сколько раз Тузу приходилось видеть, как дядя отрывал кусоктакой бумаги, сложенной под прилавком, на котором стоял его старомодныйкассовый аппарат «Тоукхейм»! Сколько раз он видел, как дядя записывал наобрывке этой бумаги столбцы цифр, подсчитывая выручку! Трясущимися руками онразвернул ее. То, что это была карта, сомнений не вызывало, но разобраться вбеспорядочных, как казалось на первый взгляд, стрелках, линиях и кружках он немог.

– Что за чертовщина?

– Надо сосредоточиться, – посоветовал мистер Гонт. – Можетбыть, вот это поможет?

Он положил небольшое зеркало в резной серебряной оправе наодну из витринных стоек позади кассы. Потом открыл второй конверт из тех, чтодостал из ящика, и высыпал на зеркало щедрую порцию кокаина. На опытный взглядТуза кокаин был самого высшего качества: свет лампы над стойкой рассыпался побелоснежной горке порошка множеством сверкающих искр.

– Батюшки! – воскликнул Туз, и ноздри его затрепетали отнетерпения. Колумбийский?

– Нет, специальная смесь. Поступила из Плейнз ов Ленг. –Гонт достал из кармана куртки нож для разрезания бумаги и принялся разгребатьпушистую кучку, организуя ее длинными грядками.

– Где это?

– За горами, за долами и даже дальше, – ответил мистер Гонт,не отрываясь от работы. – Не задавай лишних вопросов, Туз. Мужчины с деньгамидолжны уметь пользоваться тем, что этих денег стоит.

Он вернул нож обратно в карман и, достав вместо него тонкуюстеклянную трубочку, протянул ее Тузу.

– Угощайся.

Трубочка оказалась на удивление тяжелой. «Скорее, не стекло,– подумал Туз, – а нечто вроде горного хрусталя. – Он склонился над зеркалом изамер в нерешительности. А что если у этого типа СПИД или что-нибудь вродетого?

«Не задавай лишних вопросов, Туз. Мужчины с деньгами должныуметь пользоваться тем, что этих денег стоит.» – вспомнил он.

– Аминь, – прошептал он и потянул носом. Бананово-лимонныйаромат, всегда свойственный хорошему кокаину, проник внутрь и затуманилсознание.

Ощущение было мягкое, но настойчивое. Сердце забилосьучащенно. В тот же момент мысли прояснились. Он вспомнил слова, сказанные однимзнакомым вскоре после того, как Туз увлекся этим делом: у вещей появляютсяновые имена, когда на них смотришь под парами коки. Много новых имен.

Он тогда не понял, но теперь смысл, похоже, стал доходить.Он протянул трубочку Гонту, но тот отрицательно покачал головой.

– Никогда не занимаюсь этим днем. Только после пяти часоввечера. А ты не смущайся, продолжай.

– Спасибо.

Туз снова посмотрел на карту и обнаружил, что разобраться вней стало легче. Две параллельные линии со значком Х посередине, безусловно,обозначали Тин Бридж, а стоило это понять, как все остальное тут же становилосьна свои места. Волнистая линия, проходившая между параллельными и пересекавшаяX, продолжалась до самого верхнего края бумаги, – это маршрут 117. Маленькийкружок и большой вслед за ним – это молочная ферма Гэвина: большой кружокобозначает, конечно, коровник. Все было так кристально ясно и чисто, как ясна ичиста белоснежная пушистая кучка, высыпанная из конверта этим невероятнымтипом. Туз снова склонился к зеркалу.

– Поджигай, – пробормотал он себе под нос и втянул еще двеполоски.

Динг-Донг! прогудело колоколом в голове. – Потрясающаяштука, – едва переводя дыхание восхитился он.

– А то! – угрюмо согласился Гонт.

Туз взглянул на него – не смеются ли над ним, но лицо Гонтабыло серьезно и спокойно. Тогда Туз вернулся к карте.

Теперь он стал разбираться в крестиках. Их было семь – нет,даже восемь. Одним из них был отмечен болотистый заброшенный участок земли,принадлежавший старику Треблхорну… а ведь Треблхорн – покойник, и уже многолет, и после его смерти ходили слухи, будто Реджинальд прибрал эту землю крукам в качестве погашения ссуды.

Еще один крест стоял на краю заповедника, по другую сторонуКасл Вью, если Туза не подводили навыки ориентирования. Два креста отмечалигородское шоссе № 3 рядом с кружком, несомненно обозначавшим ферму Семи Дубов,принадлежавшую старому Джо Кеймберу. Следующими двумя крестами была отмеченаместность, предположительно принадлежащая компании Дайамонд Мэтч на западе КаслЛейк. Туз посмотрел на Гонта обезумевшим взглядом красных глаз.

– Неужели он зарыл деньги? В тех местах, которые отмеченыкрестами? В тех самых местах?

Мистер Гонт пожал плечами.

– Я знаю только то, что ничего не знаю, как сказал мудрец.Из логики вещей вытекает именно такой вывод, но люди нечасто ведут себясообразно логике.