Возможно, мне возразят, что некоторые расы и народы, которымэта бессмысленная священная литература совершенно незнакома, также не лишеныверы в будущую жизнь, состоящую из вечных страданий. В отношении некоторыхнародов это может быть правдой, зато многие другие не знают подобных догм. Носкажите, каким образом такие воззрения могли попасть в головы людей, не знающихБиблию? Я никогда не поверю человеку, который мне скажет, что мы имеем здесьдело с врожденными идеями, иначе бы мы обнаружили их повсеместно во всех людях.Я также не думаю, что кто-то посмеет утверждать, что эти идеи естественнымобразом вырастают, как цветы, из человеческого разума, ибо собственный разум неможет внушить человеку мысль, что тот должен терпеть нескончаемые наказания заничтожные проступки; это также не может быть связано с озарением, посколькународ, о котором мы ведем речь, не имеет об этом никакого понятия. Тогда чемобъяснить существование этого догмата в этом конкретном народе? Либо фантазиейлюдей, либо происками священников, но если таковы истоки этого предрассудка,как можно принимать его всерьез?

Вы скажете, что там, где не знают Библии, вера в вечноенаказание была задушена традициями, но откуда взялось само это слово, и еслимне докажут, что люди получили это понятие через божественное озарение, вампридется согласиться со мной, что столь ужасная мысль должна была появиться попричине какой-нибудь болезни в мозгу или явного жульничества.

Теперь предположим, что Священное Писание — священное лишьпо голословному утверждению — сообщает людям о наказаниях в загробной жизни,предположим также, что такое заявление имеет под собой почву, тогда возникаетследующий вопрос: откуда авторам Библии стало известно, что это на самом делетак? Самым первым, пришедшим в голову ответом будет такой: им это внушено некимчудесным образом. Тогда те, кого не коснулась эта благодать, должны принять наверу чужие слова, но, скажите на милость, какое доверие можно иметь к людям,которые в этом вопросе первостепенной важности заявляют вам: «Я верю, что этоистинно, потому что такой-то сказал мне, что это ему привиделось». И этоговорится о вещах, которые с самого рождения угнетают и озадачивают, которыестрашат и сводят с ума половину рода человеческого, о вещах, которые не даюткаждому второму наслаждаться мирно и без оглядки самыми сладкими дарамиПрироды! Возможно ли ошибаться в большей степени и впадать в более пагубнуюошибку? Однако даже те первые озаренные ни с кем не поделились своим открытием:огромное большинство человечества ничего не знает об их сновидениях. Разве неследовало известить об этой истине не только тех, кто сочинял Библию и ихпервых последователей, но и всех остальных людей? Как же получилось, чтонекоторые — да что там некоторые: многие и многие! — остались в неведении?Коль скоро вопрос о вечном наказании касается всех без исключения, знать такиевещи должны все; почему Бог не передал это высшее знание непосредственнокаждому смертному без помощи и участия лиц, которых можно заподозрить в обманеили нечестности? Нет, он сделал все наоборот, и я вас спрашиваю: как можноназвать такое поведение существа, которого вы хотите представить мне какбесконечно мудрого и доброго? Не свидетельствует ли подобное поведение скорее оявных признаках глупости и порочности? Когда в стране пишутся законы, развеправительство не доводит их до сведения публики и не употребляет все возможныесредства указать, какие кары предусмотрены за их нарушение? Если вы несумасшедший, как смеете наказывать человека за нарушение закона, о котором тотникогда не слышал? Так какой же вывод можно сделать из всего сказанного мною?Только один: учреждение ада было не чем иным, как результатом нечистоплотныхмахинаций кучки людей и непростительной глупости великого множества остальных[82]. Третьим из аргументов, предлагаемых в поддержку ужасногодогмата, мы назвали его жизненную необходимость: якобы, без него нельзяобуздать грешников и неверующих.

Если вы хотите убедить меня, что для его славы и в силу егосправедливости Богу требуется наказывать грешников и неверующих вечными муками,я замечу в ответ: разум и справедливость предполагают, что во власти людей —перестать быть неверующими, но кто осмелится утверждать, что человек свободен?Кто до такой степени слеп, что не видит очевидного: воля наша не имеет ничегообщего с нашими поступками, все наши поступки определяются свыше,следовательно, мы за них не отвечаем, а этот Бог, который играет нами какмарионетками (если допустить, что он существует, а это, как вы заметили, яделаю с большой неохотой), этот Бог, повторяю, должен быть неслыханнонесправедлив и жесток, если карает нас за то, что мы, сами того не желая,попадаем в сети, которые он первый расставляет для нас, а потом с удовольствиемзатягивает нас в них.

Разве не очевидно, что именно темперамент, который дает намПрирода, различные обстоятельства жизни каждого из нас, наше воспитание,общество, где мы живем, — вот эти факторы и определяют наше поведение иувлекают нас в сторону добра или зла? Однако, если дело обстоит именно так,наказания, которые придуманы для людей в этом мире за их дурные поступки,равным образом несправедливы. По крайней мере большая их часть. Но здесьпримешивается вопрос общего благосостояния, которому должно уступатьблагосостояние отдельных лиц; долг любого общества, — убрать из своейсреды такие элементы, чье поведение может причинить урон остальным, и вот этотфакт оправдывает множество законов, которые, если взглянуть на них с точкизрения индивидуальных интересов, могут показаться чудовищно несправедливыми. Норазве у вашего Бога есть подобные причины наказывать злодея? Разумеется,никаких: Всевышний и Всемогущий ничуть не страдает от человеческих злодейств, аесли порочный человек порочен, так потому лишь, что всемогущий Господь пожелалсоздать его таким. Стало быть, очень жестоко подвергать его мучениям за то, чтона земле существует зло, причиной коего может быть только сам отвратительныйБог.

Теперь убедимся, что обстоятельства, благодаря которымчеловек принимает ту или иную веру, абсолютно не подвластны ему.

Для начала хочу спросить вас, можем ли мы выбирать страну, вкоторой предстоит нам родиться, и наша ли вина, если мы по рождению причисленык какой-то определенной религии, и если порой нам недостает сил веритьпо-настоящему? Существует ли хоть одна, даже самая авторитетная религия,которая может противостоять пламени страстей? И разве страсти, которые дал намБог, не выше религии, придуманной человеком? Как же тогда назвать этогонемилосердного Бога, который грозит нам вечным возмездием за нашиметафизические сомнения, когда мы перестаем верить из-за разрушающих эту верустрастей, вложенных в наше сердце тем же Богом? Какая подлая шутка! Ибессмысленная чушь с начала до конца. Не стоит тратить время на то, чтобыотвергнуть такие явные нелепости. Однако, раз уж мы взялись за это, давайтерассмотрим вопрос со всей серьезностью и, по возможности, выбьем почву из-подног свихнувшихся сторонников этого самого нелепого догмата церкви.