— Да что ж ты делаешь! — завопил невидимый маг, и он почувствовал, что тот значительно усилил в ответ своё давление. Ответить Василий уже был не в состоянии, все силы уходили на противостояние чужому магу. Внезапно маг отступил, и попытался исчезнуть из астрала.

«Этого допустить нельзя!» — понял Вася, — «надо бороться до конца. Главное, не дать уйти магу, иначе тот подготовится и нападёт опять».

Почему–то он был полностью уверен, что повторное нападение неизбежно. Вася попытался «удержать» мага и ему это удалось: он чувствовал, как маг бьётся в его астральном поле и не может его покинуть. Держать было неимоверно трудно, маг не только сопротивлялся, но и несколько раз пытался атаковать, каждый раз испытывая на прочность Васин астрал. Вася полностью потерял чувство времени. Он не мог сказать, сколько проходила схватка: секунды? часы? дни? годы? Через какое–то время, эмоциональный фон, создаваемый противником, заметно изменился: наглая уверенность заменялась страхом. Чужой страх ощущался, как что–то липкое, неприятное, омерзительное. Победа была близка. Ещё немного, и противник не сможет сопротивляться и попросту захлебнётся в астральном поле. Силы Васиного противника теперь уже таяли с катастрофической скоростью.

Величайший пессимист всех миров — Мёрфи не оценил всей глубины пакостности мира: пакости они не только случаются гораздо чаще чего–то хорошего, причём в наихудшем варианте и в самое неудачное время, заслуживает внимание ещё и тот факт, что пакости, как правило, приходят внезапно, без каких–либо предвестников. Особенно часто плохие события возникают тогда, когда их ничего не предвещает, или же когда после всяческих передряг, наконец, начинает брезжить просвет. Собственно, и пакости сами по себе есть достаточная неприятность, но внезапность их появления производит резкий диссонанс между явлением ожидаемым и явлением наблюдаемым, что не может не придавать дополнительный негативный эмоциональный импульс.

Вот и в данном случае, внезапно чужак получил откуда–то помощь, и схватка разгорелась с новой силой. Второго мага Вася чувствовал на грани восприятия, и этот второй вовсе не жаждал его внимания. Скорее наоборот, он всячески пытался остаться не замеченным и сам в бой не вступал, просто вливая свою энергию в борющегося мага. Несколько раз Василий замечал, что этот прячущий маг осторожно «поправляет» удары противника, делая их болезненнее и гораздо эффективнее. Теперь борьба опять шла на равных, но тут уже Василий начал чувствовать усталость. Всё сложнее и сложнее становилось оперировать астральными силами, всё сильнее начинал чувствоваться дефицит маны.

Памятуя о том, как хорошо чувствуется чужой эмоциональный фон, Василий решил не паниковать ни в коем случае, наоборот попытался создать чувство своего превосходства. Казалось, что такое поведение несколько смутило противников, они даже немного ослабили напор, давая небольшую передышку. Однако битва и не думала заканчиваться, причём Василий отчётливо видел, что с двумя магами ему никак не справиться. Об отступлении не было и речи. Оставалось только продать свою жизнь как можно дороже, в данном случае это означало держаться до последнего.

Витольд устало откинулся в кресле. Приготовление перстня отняло слишком много сил. Пришлось учитывать огромное количество факторов, чтобы минимизировать затраты энергии. Да и жалко было тратить столь совершенную матрицу, заряжая её чем ни попадя. Раньше для приготовления артефакта он потратил бы неделю, а то и две, долго взвешивая и пересчитывая возможные эффекты, тщательно подгоняя астральные проекции. Но в последнее время жизнь завертела таким образом, что этих недель просто не было. Маг чувствовал, что ждать дальше нельзя, неспроста эти нападения на него. Вопросов больше чем ответов и далее медлить с выяснением причин нельзя.

Именно поэтому архимаг и готовил артефакт, расточая без ограничений ману, без дополнительных пересчётов и вкладывая все силы. Полдня работы здорово вымотали его, но результат был неплохим. Совсем неплохим, если честно, то можно было сделать и лучше, но это длилось бы гораздо дольше.

Лайла вошла в лабораторию:

— Сильно устал?

— Очень! Старался закончить сегодня, а эта матрица, как и любые гномьи штуковины, имеет такой коэффициент астральной проницаемости, что у меня до сих пор виски ломит от тонкого оперирования такими энергиями.

— Сейчас я позову мажордома, чтоб принёс тебе перекусить.

— Спасибо, самое время. А ты уже ужинала?

— Мы уже поели. Извини, я ж не знала, насколько ты выбыл из строя с этим перстнем! — вид у Лайлы был немного виноватый.

— Не страшно. Составишь мне компанию?

— С удовольствием. Посижу попью вина, — в это время явился мажордом с ужином и принялся деловито уставлять тарелками небольшой столик в лаборатории, за которым случалось отдыхать магу в перерывах между экспериментами. Понимая, что у мага сейчас просто нет сил идти на кухню, Лайла приказала подавать ему ужин прямо в лабораторию.

— А вот и ужин! Я решила, что тут тебе будет лучше, чем тащиться в столовую.

— Так и есть, устал…

— Хоть что–нибудь получилось из затеи?

Витольд достал из кармана перстень и протянул Лайле:

— Держи! Надень и желательно не снимай. Получилось и весьма неплохо, теперь ты сможешь телепортироваться по желанию.

— Ой, он большой на меня. Можно я немного уменьшу размер, или я сломаю вложенное заклятие?

— Нет, ничего не сломается. Гномья работа, так просто ты его не сломаешь. Давай, пробуй! А я погляжу. Хотя и не уверен, что у тебя хватит сил его изменить, — Витольд усмехнулся, с интересом наблюдая за попытками Лайлы колдовать. Впрочем, это вовсе не мешало ему ужинать.

— Ты прав, резистентная штучка! Я такого ещё и не видела, — Лайла с трудом преодолевала сопротивление материала, микрон за микроном уменьшая диаметр перстня.

— Помочь?

— Не надо, я сама! Отдыхай, ты же умаялся, ещё немного и тебе самому помощь потребуется. Я справлюсь, оно поддаётся, только туго.

— Упрямая! — Витольд удовлетворённо покачал головой, — настойчивость — хорошее качество для мага. Теперь вижу, что справишься.

Лайла вытерла пот с лица и примеряла перстень ещё раз:

— Теперь, вроде, сидит неплохо, — она оглядела свою руку с перстнем, — и красивый он весьма, и на руке смотрится отлично!

— Что ж ты хочешь! Это ж гномы: если они чего делают, то это будет и на совесть добротно и достаточно красиво, чтобы украсить любую галерею искусств.

— Ой, оно ману тащит!

— Сильно? — Витольд немного забеспокоился.

— Нет, терпимо. Я смогу поддерживать.

— Это хорошо.

— А что будет, если у меня не будет маны его питать?

— Лучше если ты в такую ситуацию не попадёшь.