– У вас тоже, – тихо признал Макнил, глядя куда-то всторону.

На следующий день после исчезновения Митчела из Чикагозапечатанные, подписанные от руки конверты были доставлены узкому кругу людей.

Мэтт и Мередит Фаррелы получили свой в половине десятоговечера. Мэтт распечатал конверт, прочел записку и широко улыбнулся.

– Что там? – лениво полюбопытствовала Мередит.

– Приглашение на свадьбу Митчела, – пояснил муж, протягиваязаписку.

Мередит прочитала и рассмеялась:

– Подумать только, умыкнул Кейт и Дэнни, срочно раздобыл импаспорта и увез в Италию, где убедил Кейт выйти за него как можно скорее.Боится, что если дать ей время поразмыслить, она передумает. Свадьба через тридня. Как это похоже на Митчела! Ему никакие препятствия нипочем! Обязательносделает то, что задумал!

Все еще смеясь, она потянулась к телефону и позвонила ДжулииБенедикт, только что получившей такое же послание.

– Зак отменяет съемки, – объявила Джулия. – Вы с Мэттомсможете уехать?

Мередит вопросительно глянула на мужа и повертела в рукеконверт. Мэтт кивнул.

– Разумеется, – заверила она Джулию.

Третье письмо было доставлено в дом миссис Оливии Хиберт ивручено престарелым дворецким. Миссис Хиберт распечатала конверт, прочлаприглашение и расплылась в сияющей улыбке.

– Через три дня Митчел женится на Кейт Донован в Италии.Грейнджер! Мы с вами летим туда его личным самолетом.

– С нетерпением жду этого события, мадам, – заверилГрейнджер.

– Угадайте, кто летит с нами, – мечтательно протянула Оливияи, прижав письмо к груди, вздохнула.

– Понятия не имею, мадам.

– Зак Бенедикт! – воскликнула старушка.

Четвертое послание было доставлено наутро в дом священникачикагской церкви Святого Михаила. Отец Макки, молодой помощник настоятеля,открыл дверь, принял конверт и отнес в кабинет отца Донована.

– Это письмо только сейчас принесли для вас, отец.

– Положите на стол. Я составляю бюджет на следующий месяц.

– Я обещал тому, кто его принес, вручить его вам немедленнои лично.

– Прекрасно, – рассеянно пробормотал отец Донован, отложивручку и потянувшись к конверту. – Кстати, вы внесли в свою воскресную проповедьте изменения, которые я предлагал?

– Не все, но некоторые, – ответил молодой священник,посланный в церковь Святого Михаила работать под руководством старого служителяцеркви.

Отец Донован, вскрывая конверт, тяжело вздохнул.

– Роберт, вы преданы церкви и написали превосходнуюпроповедь, но, к сожалению, стремитесь проводить жесткую линию именно в тотмомент, когда вам следовало бы чуточку смягчиться, и, наоборот, слишком легкоуступаете, когда следовало бы стоять на своем. Особенно это заметно, когда яслушаю, как вы беседуете с прихожанами, которые приходят к вам за советом.Думаю, со временем вы сумеете понять, когда следует быть непоколебимым изащищать принципы и доктрины церкви, а когда следует расслабиться и посчитатьсяс реальностями жизни прихожанина, – наставлял отец Донован, вынимая иразворачивая единственный листок бумаги с инициалами «М.У.» в правом верхнемуглу.

Прочитав письмо, он стал медленно подниматься. Глазазагорелись таким негодованием, что отец Макки поспешил спросить:

– Что-то случилось? Надеюсь, все не так уж плохо.

– Ну и наглец! – взорвался отец Донован, обретя дар речи.

Поскольку газеты уже раструбили на всю страну правду об отцеребенка Кейт Донован, его внезапном прибытии в Чикаго и готовности выплатитьдесять миллионов долларов выкупа, отец Донован не видел причин скрывать от отцаМакки содержание письма.

– Митчел Уайатт, как оказалось, отвез мою племянницу и еесына Дэнни в Италию и теперь просит меня приехать, чтобы провести церемониювенчания в маленькой деревне близ Флоренции. И извещает меня, что свадьбаназначена на послезавтра! Ничего не скажешь, дерзости у этого уб... человекахоть отбавляй! – выпалил отец Донован, хватаясь за телефонную трубку. – Мненужно позвонить в Рим, и немедленно, – объявил он телефонистке, прежде чемпрочесть телефонный номер, напечатанный в конце «шапки» на личном бланкеМитчела Уайатта. – Дорого обойдется мне этот звонок? – спросил он под конец иочень обрадовался, когда оператор назвал ему совершенно немыслимую сумму заминуту разговора. – Не забудьте, разговор идет за счет итальянского абонента!Хотите сказать, это обойдется еще дороже? Превосходно!

Повертев трубку в руках, он мстительно ухмыльнулся.

– Что это? – спросил Митчел, когда Кейт приняласьразворачивать пакет, только что доставленный круглосуточной международнойпочтой.

– Не знаю, но это от Грея Эллиота, – сообщила Кейт.

– Поосторожнее. Там, возможно, «жучок».

– Это свадебный подарок, – возразила она, прочитавприложенную карточку.

– Значит, следует вызвать саперов, – убежденно заключилМитчел.

Кейт, проигнорировав предупреждение, подняла крышку коробкии убрала тонкую бумагу. Внутри оказался красивый старинный фотоальбом. Кейтосторожно откинула обложку и подняла сияющие глаза на Митчела. В альбоме лежалиснимки, сделанные на острове Макнилом и Чилдрессом. На первом Кейт и Митчелстояли очень близко друг к другу на лоджии отеля в Сен-Мартене. Оба улыбались,и чувствовалось, что они только что разомкнули объятия.

– Мистер Уайатт! – окликнула секретарь Митчела, входя вгостиную его римской квартиры, и из уважения к Кейт, сидевшей рядом с ним надиване, объяснила по-английски: – Звонок с оплатой, которого вы ожидали, повашей личной линии. Звонивший кажется... несколько расстроенным.

Митчел снял руку с плеча Кейт и встал.

– Это, скорее всего твой дядя, – ласково шепнул он, подходяк большому удобному мягкому креслу, стоявшему перед окном, выходившим на пьяццаНавона. И, только устроившись в кресле, он посмотрел в окно на любимую панорамуи поднял трубку. – Доброе утро, отец Донован. Полагаю, вы получили мое письмо?

Отец Донован устремил взгляд на молодого священника,которого старался наставить в его обязанностях, и рассерженно осведомился,стараясь, чтобы голос звучал как можно более непререкаемо:

– Митчел, вы действительно хоть на момент посчитали, что ясобственными руками и на всю оставшуюся жизнь свяжу Кейт священными обетамибрака с человеком, который не позволит ей иметь детей?