В основном астральная связь использовалась правительством и крупными организациями, которые могли себе это позволить. Простой человек тоже имел возможность, выложив кругленькую сумму, получить сеанс подобной связи в специальных конторах; но из-за дефицита астралингов и высокого спроса очередь на сеансы достигала нескольких дней, а теперь, во времена войны, и недель. В большинстве случаев, при отсутствии острой необходимости видеть собеседника вживую, реверсайдцы предпочитали использовать для сообщения более дешевый, простой и проверенный способ – письма.

Лу посчастливилось поучаствовать в астральных сеансах пару раз лишь благодаря тому, что Вивис – недаром ее имя переводилось со старошаотского, как «пронырливая» – удачно пользовалась своим служебным положением. В специальном кабинете Имперской исследовательской академии в одном из больших зеркал девчонка смогла видеть Хартиса и Нами и говорить с ними, как будто они находились напротив. В последний раз это было уже после того, как войска перебросили под Юз. Лу хорошо помнила трепет, с которым беседовала с господином, и еще глубокую тоску; помнила, как они с Хартисом, каждый со своей стороны, поднесли руки к поверхности зеркала, но астральная связь передавала лишь изображение, а не ощущения, и вместо тепла родной ладони девчонка ощутила лишь безжизненный холод стекла.

Но теперь, когда они ехали в фаэтоне домой, в особняк на Бамбуковой аллее, Лу убеждала Вивис в необходимости астрального сеанса с ее сыном вовсе не из сентиментальных соображений.

– Неуместно мне просить такое после всех моих прогулов, включая текущий, – упиралась женщина.

Сегодня в академии должно было состояться важное заседание, и после перехода через трансмост у Вивис как раз оставалось время, чтобы успеть к его началу. Вальтер, попрощавшись со спутницами, поспешил на собственную работу, но Вивис под предлогом сопровождения домой подопечной решила свою пропустить. Лу предполагала, что немаловажной причиной такого решения стали усталость шаотки от перепада климатов и обострившееся после дороги похмелье. Но вслух об этом говорить, конечно же, не стала. Ей нужно было как-то умаслить Вивис, чтобы она организовала им разговор с Хартисом. И чем скорее, тем лучше: девчонка никак не могла расслабиться, повсюду ей мерещилась угроза. Она не переставая благодарила Гармонию, что по крайней мере дорога обратно в Магматику обошлась без происшествий.

– Будет чудом, если мне не сделают выговор, – бормотала Вивис. Кажется, она чувствовала себя не вполне уверенно из-за пропуска заседания, и Лу, пытаясь подмазаться, ее успокоила:

– Там будет столько народу, что никто не заметит вашего отсутствия. А если и заметят, кто посмеет сказать против вас хоть слово? Трудитесь там, как пчелка, засиживаетесь допоздна, выступаете с инициативами… Неужто ваш начальник, этот пройдоха Уоллс, не прикроет своего самого ценного сотрудника, который стоит десятерых?

– Ну ты и плутовка, Лу Миэрис! Думала, не раскушу твою дешевую лесть?

Она пересела к подопечной и принялась нещадно щекотать ее бока.

– Нет! – девчонка захохотала, отбрыкиваясь. – Прошу, прекратите!

Из-за этой возни фаэтон начал раскачиваться. Когда извозчица обернулась и недовольно прикрикнула на пассажиров, Вивис наконец успокоилась, вздохнула и положила голову Лу на плечо.

– Понимаю, я и сама хочу его увидеть. Но сегодня никак не получится. Насколько я знаю, Вельгемин уехала в Имр и вернется только завтра утром. И по графику у нее все сплошь забито рабочими сеансами. Так что не в ближайшие дни, это точно… Да и дай ты беглому бандиту отлежаться, в конце-то концов. Он же вчера помер.

– Я тоже, – проворчала Лу так тихо, чтобы она не услышала.

Девчонка все еще чувствовала растерянность и страх, но знакомые магматийские виды сглаживали пережитый негативный опыт. Завидев живописные пейзажи нижнего города, с которыми уже успела сродниться, на панд, резвившихся на залитых солнцем полянках, Лу почти смогла отыскать умиротворение.

– Вы ведь с Руфусом не будете дуться друг на друга? – спросила она.

Шаотка, которая слегка задремала у нее на плече, выпрямилась, зевнула и потерла уголки глаз.

– Иногда, когда случается что-то плохое, мы в процессе спора соскакиваем с самой сути конфликта, начинаем поминать прошлое и уже не можем остановиться, обвинения все сыплются и сыплются, словно лавина. За сорок лет вместе накопилось немало разногласий и обид – всегда находится, что припомнить. Так вчера и случилось: оба гнули свою линию, а в итоге утонули в потоке взаимных претензий. Но мы любим друг друга, и оба знаем, что все это чепуха, которая выеденного яйца не стоит. Конечно, мы помиримся. Не переживай.

На лужайке возле особняка топталась внушительная мантикора с огромными когтями и рыжеватыми космами. Вокруг нее суетилась Бха-Ти, пытаясь снять седло и поклажу. Не успели путники сделать и нескольких шагов по дорожке из похожих на фишки для го камешков, как двери дома с грохотом распахнулись, словно их толкнул не человек, а разъяренный зверь, и на террасу стремительным шагом вышел Хартис с самым грозным выражением на лице.

Лу обомлела. После долгой разлуки встретить господина, вживую, вот так… Это было, словно все ее заветные мечты сбылись разом. Вслед за сыном на крыльцо выбежал Руфус и, завидев вернувшихся членов семьи, успокаивающе запричитал:

– Ну вот, я же говорил – они скоро приедут! Даже быстрее, чем мы думали, и все живы и здоровы…

Без лишних слов Хартис бросился к Лу и стиснул в объятиях – по обыкновению так крепко, что внутри у нее что-то хрустнуло.

– Ты подросла, лучик мой, – шепнул он голосом, исполненным нежности, проводя рукой по русым волосам. Обхватив лицо девчонки, не стесняясь присутствующих, словно изголодавшийся впился в ее губы.

– Ну-ну, устроили тут лобзания, – язвительно бросила Вивис из-за его спины.

Резко изменившись в лице, Хартис повернулся к матери:

– Где вы, черт подери, были?! Я уже собирался вас разыскивать!

– Ездили в Глиеринанд, – покривилась женщина, картинно теребя мизинцем в ухе из-за его гулкого вопля. – Лу, ты же отправила вчера записку, не правда ли?

– В гробу я видал эту записку! Она не объясняет, какого хрена вы забыли в одном из самых опасных округов в мире!

– Не смей орать на меня, ты, увалень двухжизненный! – закричала она в ответ, тыкая пальцем сыну в грудь. Потом скрестила руки и, понизив тон, деловито сообщила: – Мы ездили по делам в Орден искателей ангелов. Беседовали с его председателем. Доволен?

Хартис скрежетнул зубами: он явно не был доволен. Глядя на то, как мать и сын молча мечут друг в друга молнии, Бха-Ти, вечный сглаживатель конфликтов, мило предложила:

– В-ваше могущество… Вивис, Лу… Вы все с дороги, и вам, наверное, хочется отдохнуть и подкрепиться. Давайте я накрою на стол?

– Да, Бха-Ти, дорогая, будь так добра, – благодарно закивал Руфус. –