– Нет, позвольте лучше я! – выступила вперед Лу. – А вы, ну, это… Поговорите друг с другом.

Она с намеком поглядела на Вивис. Тяжело вздохнув, женщина подхватила мужа под локоть и увела со словами:

– Ну, ничего не поделаешь! Пошли! Мириться будем.

– Ох, – только и смог проронить Руфус, прежде чем они скрылись в доме.

Лу перевела взгляд на Хартиса, который с улыбкой наблюдал за этой сценой, и поинтересовалась:

– Почему ты здесь? – Она оглядела гражданское облачение своего господина – длиннополую свободную рубаху и легкие шаровары, – и вдруг округлила глаза, пораженная внезапной догадкой. – Ох… неужели… война закончилась?!

– Нет, лучик. К сожалению, нет. Но мне дали отпуск по здоровью. Его дают всем шаотам, которые… кхм, использовали дар Феникса.

– То есть, умерли, – горько усмехнулась Лу, касаясь татуировки на его запястье, преобразившейся из трех треугольников в два. – Ни к чему играть словами, господин.

Она хотела задать вопрос о том, как именно все случилось, но тут же подумала, что заставлять Хартиса возвращаться мыслями к пережитому будет слишком жестоко. Вместо слов она просто обвила мужчину руками и прижалась к нему всем телом, а тот, радостно рассмеявшись, осыпал поцелуями ее макушку и пробормотал:

– Как же я скучал…

– И я, – только и смогла выдавить из себя Лу, прежде чем в горле застрял ком, а на глаза навернулись слезы.

Она все еще не могла поверить своему счастью. Совсем недавно она сходила с ума и молила небеса, чтобы удалось хоть как-то связаться с господином и попросить его о помощи – и вот теперь тот стоял прямо перед ней, держал в своих руках, таких надежных, таких сильных. Странные и страшные события прошедших суток разом поблекли и отступили в тень.

– Ну чего такое, малыш? – заслышав сопение девчонки, ласково спросил Хартис, приподнимая и вглядываясь в ее лицо. – Что-то случилось?

Лу покачала головой. Она обязательно все расскажет, но не вот так сходу. Бха-Ти права – Хартис наверняка устал с дороги, а ей самой, по крайней мере, нужно было сперва выполнить обещанное и позаботиться о косматом рыжем скакуне.

Она направилась к мантикоре, которая, рассевшись посреди лужайки, самозабвенно вылизывалась по-кошачьи. Зрелище было странное.

– Надолго ты приехал? – спросила Лу, заметив, что Хартис пошел за ней по пятам вместо того, чтобы отправиться в дом отдыхать.

– По регламенту, отпуск полагается трехдневный.

– Следовало догадаться. Вы, шаоты, и правда помешаны на этой цифре.

– Пожалуй, – усмехнулся Хартис, но сразу посерьезнел. – Боюсь только, мне придется уехать раньше. Положение дел на фронте сейчас, откровенно говоря, не самое хорошее. Однако, пока я здесь, предлагаю не тратить время на дурацкие разговоры о войне, м?

– Как скажешь, господин. Как там поживает Нами?

– Передает тебе пламенный привет. Ей все лучше удается делать элементалей, но они еще слишком слабые для сражений. В остальном она славная и жизнерадостная, как и всегда. Недавно она подсказала какую-то полезную идею с реактивами и Кэлис повысил ее с «младшей чистильщицы пробирок» до «без одной минуты помощницы алхимика», так она ходила и вся сияла от счастья.

– Я пытаюсь гнать от себя эти мысли, но между ними происходит что-то, да? Что-то странное…

– Не исключено. Но я не вмешиваюсь в это, прости – и без того хватает забот. Я стараюсь следить за физической сохранностью Нами, но вот душевная вне моей власти.

Лу понимающе покачала головой, пробормотав под нос:

– Ох, дружище, во что же ты вляпалась…

Приблизившись к мантикоре, она осторожно погладила ее по боку и уточнила:

– Как ее зовут?

– Это самец. Его официальное имя слишком длинное и трудное, поэтому я зову его просто Лохматик. Гляди. Лохматик, лежать!

Зверюга послушно опустилась на траву, поджав лапы. Хартис легко распряг ремни, освобождая ее от ездовой амуниции и пары небольших котомок.

– Я отнесу это в дом. – Лу проворно сгребла вещи, но не успела сделать и шага, как Хартис схватил ее сзади за талию и игриво куснул за шею.

– Я тебя умоляю. – Он отнял сумки и незримой силой отправил их на террасу перед входом. – Ну вот, сделано!

– Спасибо, что напомнил мне о моей эфирной несостоятельности, – делая вид, что чрезвычайно задета, Лу вывернулась и скорчила ему рожу. Затем, подхватив с земли уздечку и седло, направилась на задний двор и поманила мантикору: – Эй, Лохматик! Идем за мной, кис-кис!

Стоило им троим обогнуть дом, как отдыхавший в тени навеса Бруно, завидев хозяина, на всех парах бросился навстречу. Его радость была настолько сильной, что он повалил мужчину на траву, и они кубарем покатились по лужайке. Мантикора, наблюдавшая за этой возней, обиженно тряхнула гривой и воздела нос.

– Ну-ну, ты ведь не ревнуешь, Лохматик? – успокаивающе погладила ее по шее Лу. – Я считаю, ты тоже славный малый. Пойдем, дадим тебе покушать.

На последнем слове, явно знакомом, существо одобрительно дернуло крыльями и облизнулось.

– Лохматика нужно помыть или подстричь? – отпирая двери амбара, уточнила Лу у Хартиса, который смог кое-как утихомирить медведя и теперь поднимался на ноги, отряхиваясь.

– Нет. Просто дай ему поесть, и он будет счастлив и доволен. Найдется здесь пара добротных рыбин?

Он вошел в амбар следом за Лу. Развесив ездовые принадлежности на крючки и открыв холодильную камеру, доверху набитую замороженной рыбой, девчонка бросила через плечо:

– Ступай уже в дом и отдыхай, господин. Или считаешь, что я в одиночку не справлюсь со зверюгой?

Она вновь не успела шевельнуться, как Хартис мановением руки поднял в воздух несколько рыбин, тут же их разморозил и бросил через весь амбар на улицу. Одну из них Лохматик радостно перехватил прямо в полете, пригвоздил лапами к земле и принялся с наслаждением поглощать, другую цапнул Бруно и со шкодливым рычанием скрылся в саду.

– Не сомневаюсь, что справишься. – Хартис закрыл камеру и с хитрым видом шагнул к Лу, поигрывая завязками на ее больничной рясе. – Но по зубам ли тебе зверюга более матерая?

Вместе с его словами двери амбара захлопнулись сами по себе, погружая помещение в сумрак. Миг осознания – и горячая волна прокатилась по телу Лу. А мужчина уже толкал ее на кипу сена в углу и наваливался сверху, жадно приникая к губам, торопливо срывая одежду. Девчонка и не думала противиться, всецело подаваясь навстречу этому порыву желания, безумного, ненасытного и яркого.

Спустя несколько минут Хартис, тяжело дыша, с блаженным выражением перекатился на спину, рассеянно поглаживая прильнувшую сбоку Лу. Его пальцы скользнули по шнурку на ее шее, где рядом с токеном висело семейное кольцо.