– Нужно идти не по дороге, – сказал он. – Здесь могут быть и другие воины Лотейна. При такой луне нас на открытой местности заметят издалека.

Магда огляделась при свете луны, чтобы лучше сориентироваться. Затем указала на темную стену деревьев за дорогой.

– Вон там по склону почти рядом с дорогой проходит тропа. Крутая и идти по ней труднее, чем по дороге, зато она короче. Ночью, скорее всего, никто не пойдет по нашему следу. Лес довольно густой, поэтому мы можем пользоваться фонарем там, где понадобится. Если по дороге пойдет патруль, нас не заметят.

Мерит кивнул, еще раз проверил окрестности, чтобы убедиться, что они ничего не упустили, и они направились с дороги в густой подлесок и вскоре нашли тропу. Землю покрывал толстый слой хвои, глушивший шаги. Под деревья на лесную тропу пробивалось достаточно лунного света, чтобы разбирать дорогу.

– А теперь скажи… – сказал он, когда они ушли под защиту деревьев. – Не хочу показаться неблагодарным… но что ты здесь делаешь? Я же велел тебе отдохнуть. Странно, что у тебя хватает сил стоять на ногах, а после такой битвы вообще диво, что ты можешь самостоятельно дышать. Ты в гораздо худшем положении, чем тебе кажется, Магда. Ты…

– Мы в гораздо худшем положении, чем тебе кажется. Завтра вечером Лотейна назначат Первым волшебником. Он вырвал у меня согласие выйти за него замуж на этой церемонии.

– Как?!

Магда не позволила ему начать нотацию.

– Послушай, у меня не было выбора. Он пригрозил, если я откажу, убивать всех, с кем я знакома. Он схватил Тилли и страшно истязал ее, показывая мне, что не шутит. Если бы я не согласилась, он бы убил ее. Она, впрочем, и так еле жива, но стала бы лишь первой из многих. Он готов был продолжать, если я не соглашусь. Я не могла этого допустить.

– Добрые духи, – выдохнул Мерит.

– Послушай, – сказала Магда, снимая через голову перевязь и возвращая ему меч. – У меня есть план. Я все продумала. Я знаю, что нужно делать.

Накинув на себя перевязь с мечом, Мерит взял ее за руку.

– План планом, но в твоих глазах я читаю, что силы у тебя на исходе. Погоня и сражение вымотали тебя. Исправить это я не способен. Тебе необходимо отдохнуть, чтобы завершить начатое мною лечение.

– Я не могу согласиться на это, Мерит, – раздраженно сказала она.

Он вздохнул.

– Верю. Но тем не менее тебе лучше вернуться в Цитадель. Отдохнешь, и тогда обсудим твой план.

– На это у нас нет времени, – заявила Магда, отнимая у него свою руку. – У нас есть дела поважнее, и они не терпят отлагательств. Я знаю, что мне требуется отдых. Думаешь, я не понимаю, насколько ослабла? Но у нас нет выбора. Это не может ждать.

Он оценил решимость в ее глазах.

– Что ты имеешь в виду?

– Мерит, у нас серьезные проблемы. Лотейн, очевидно, задумал избавиться от тебя. Похоже, он подозревает, что ты стремишься узнать правду о происходящем. Тебя арестовали, чтобы пытать, и держу пари, они выбили бы из тебя признания.

Лотейну перед захватом Цитадели необходимо искоренить в людях все сомнения в нем и опорочить любую оппозицию. Он укрепляет свою власть. Он сумел исключить из Совета Сэдлера и теперь контролирует Совет. У него уже есть собственная армия.

Женившись на мне, он получит поддержку внутренней гвардии, а также ряда важнейших должностных лиц и многих волшебников, доверявших Бараху. Если я откажусь, ему придется избавиться от меня. Он просто бросит меня в подземелье, предварительно вырвав признание, и казнит за измену или за что-нибудь еще, в чем можно заставить сознаться под пытками.

Я в безвыходном положении. Независимо от того, буду я с ним или нет, я не могу повлиять на то, что произойдет. Исход один. Мое слово ничто против слова Лотейна. Он будет Первым волшебником. Он будет править Срединными землями.

Мое согласие стать его женой во время завтрашней церемонии, когда его объявят Первым волшебником, по крайней мере спасает людей от смерти сегодня, но надолго ли? Если я откажусь, сразу умрет много невинных людей, но я считаю, что нельзя питать никаких иллюзий: он использует меня, чтобы заручиться всеобщей поддержкой в Цитадели и укрепить свои позиции; он очистит армию и Совет от тех, кто не поддерживает его безоговорочно, и тогда мне крышка. Я лишь средство достижения определенных целей и буду нужна ему очень недолго.

Если мы не начнем действовать, сейчас, пока я еще нужна ему, мы погибнем и многие из тех, кто нам дорог, умрут. Теперь я знаю о нем правду, но половина Цитадели – нет.

Многие считают, что Лотейн борется за всеобщее благо, преследуя тех, кто, по его уверениям, предатели. Они считают его нашим спасителем. Если я скажу, что это не так и зачастую он просто преследовал людей, способных раскрыть его истинные намерения, таких как Наджа, большинство не поверит. Они будут верить словам лживого Лотейна.

Мне не поверят, если я попытаюсь объяснить им, что происходит на самом деле. Поверят словам Лотейна, влиятельного человека, главного обвинителя. Когда Лотейн заявляет, что Барах в сговоре с правителями Древнего мира, помогал им победить нас, верят ему. Что бы я ни сказала, они решат, что я предательница, принявшая сторону Бараха.

Людям нужна правда. Я одна могу ее сказать. Но я буду мертва, прежде чем смогу выдвинуть обвинение.

В сложившихся обстоятельствах у меня нет способа остановить его.

Мерит подозрительно посмотрел на нее.

– Но ты сказала, что у тебя есть план.

– Да, есть. Я действительно до того устала, что с трудом держусь на ногах. Я понимаю это. Но у нас есть всего один шанс. Нельзя его упустить. Я отправилась к тебе специально ради этого.

Лицо Мерита стало непроницаемым.

– Ради чего?

Магда собрала всю свою решимость.

– Я хочу, чтобы ты сделал меня Исповедником.

Мерит наклонился к ней, прищурился.

– Ты хочешь стать Исповедником?

– Да, – ответила она. – У нас нет времени. Нужно торопиться.

Мерит задумчиво отошел в сторону и встал спиной к Магде под одной из огромных ветвей древнего дуба. Луна лила холодный свет на его широкие плечи.

Наконец он хмуро повернулся к ней.

– Пожалуйста, не проси меня об этом, Магда.

Она подошла ближе, под массивные ветки дуба.

– Я всегда считала, что изменение природы человека магией – вещь холодная, расчетливая, бездушная, применяемая по необходимости ради создания оружия. Я никогда не понимала, как люди позволяют волшебникам менять их. Мне всегда казалось, что это извращение.

Исидора помогла мне понять, что это не всегда так. Научила, что если причины правильные, преображение действительно улучшает нас. Магическое изменение, если оно проводится с достойной целью, улучшает нас – и то, что в нас заложено, и то, во что мы верим. В этом смысле оно не меняет природу человека, а совершенствует ее. Даже с точки зрения морали такую перемену можно принять.