— Зачем?

— Затем, что это история. — Дэвид глотнул джолт-колы,поморщился. — Хорошая история. Послушаете?

— Время для сказочек вышло. Я уже говорил тебе.

Дэвид промолчал.

Вновь в кузове грузовика повисла тишина. Стив пристальнонаблюдал за Джонни. Если тот предпримет попытку двинуться к задней дверце ивыскочить наружу, придется его схватить. Делать этого ему не хотелось, задесять лет, проведенных в мире истеричных рок-звезд, он усвоил, чем все обычнокончается, но другого выхода он не видел.

Поэтому Стив облегченно вздохнул, когда Джонни пожалплечами, улыбнулся, наклонился к ящику, стоявшему рядом с мальчиком, и взялбутылку джолт-колы.

— Ладно, час рассказчика продлен. Только на эту ночь. — Онвзъерошил Дэвиду волосы. — Истории — моя ахиллесова пята с тех пор, как явзялся за авторучку. И мне бы хотелось, чтобы твоя история заканчиваласьсловами: «А потом они жили долго и счастливо».

— Разве кто-то из нас хочет другого? — вырвалось у Синтии.

— Я думаю, парень, с которым я встречался, рассказал мневсе, но какие-то куски выпали у меня из памяти, — предупредил Дэвид. — Что-то явижу как в тумане, что-то покрыто мраком. Может, потому, что я чего-то непонимал или не хотел понять.

— Расскажи все, о чем вспомнишь, — произнес Ральф. — Этогохватит.

Дэвид немного помолчал, уставившись в темноту, а потом началсвой рассказ.

3

— Биллингсли пересказал нам легенду, и, как во многихлегендах, большинство фактов не соответствовало действительности. Во-первых, небыло никакого обвала, послужившего причиной закрытия Китайской шахты. Еевзорвали сознательно. И произошло это не в 1858 году, когда сюда привезлипервых китайских шахтеров, а в сентябре 1859-го. Под землей находились несорок, а пятьдесят семь китайцев, и не двое, а четверо белых. Всего шестьдесятодин человек. И ушла штольня в глубину не на сто пятьдесят футов, как говорилБиллингсли, а на все двести. Можете себе такое представить? Двести футов,прорубленных в хрупкой породе, готовой рухнуть в любую минуту.

Мальчик закрыл глаза. Маленький, худенький, словно толькочто начавший выздоравливать после тяжелой болезни, которая еще не отступилаокончательно и грозила вернуться. Возможно, ощущение болезненности шло от зеленоватойпленки мыла на лице мальчика, но Синтия полагала, что дело не только в этом.Она не сомневалась в могуществе Дэвида, у нее не вызывала отторжения мысль отом, что мальчика оснулась рука Божья. Она воспитывалась в доме пастора и ужевидела что-то подобное, пусть и в меньшей степени.

— Двадцать первого сентября, за десять минут до полудня,шахтеры, прорубавшие штольню, пробили ход, как им показалось, в пещеру. Внутриони увидели груду каменных скульптурок. Тысячи и тысячи. Скульптурок,изображавших всякую живность, тимох сен ках. Волков, койотов, змей, пауков,крыс, летучих мышей. Шахтеры были удивлены своей находкой и поступили так, какпоступил бы на их месте каждый: стали наклоняться и брать фигурки в руки.

— Скверная идея, — пробормотала Синтия.

Дэвид кивнул.

— Некоторые обезумели сразу, набросились на своих собратьев(а многие были родственниками) и вцепились им в горло. Другие, не только те,кто находился дальше и не трогал кан тахи, но некоторые из тех, кто к нимприкасался, сохранили рассудок, хотя бы на короткое время. Среди них были двабрата — Чан Лушан и Ши Лушан. Они заглянули в пещеру, вернее, в подземный зал.Круглый, словно скважина. Стены тоже украшали каменные изваяния. Мордыживотных. Я думаю, кан таки, но полной уверенности у меня нет. Ближе к стенеони увидели какое-то сооружение, пирин мох, извините, не знаю, что этоозначает, а в центре — круглую дыру диаметром в двенадцать футов. Словногигантский глаз или другая скважина. Скважина в скважине. Как скульптуры,изображавшие животных с другими животными в пасти вместо языка. Кан таки в кантахах, кан тахи в кан таках.

— Или камера в камере, — проговорил Джонни, изогнув бровь взнак того, что это шутка, но Дэвид воспринял его слова серьезно. Он кивнул, ипо телу его пробежала дрожь.

— Это обитель Тэка. Ини, источник миров.

— Я тебя не понимаю, — подал голос Стив.

Но Дэвид его словно и не услышал, обращался он только кМаринвиллу.

— Сила зла из ини наполняла кан тахи точно так же, какминералы наполняют землю, она проникала в каждую их частицу словно дым. И точнотак же эта сила зла наполняла подземный зал. Конечно, это не дым, но лучшеесравнение подобрать трудно. На шахтеров эта сила подействовала поразному, каквирус. Некоторые обезумели и набросились на стоявших рядом. У других началиразлагаться тела, как у Одри. Я говорю о тех, кто прикасался к кан тахам, акое-кто набрал их полные пригоршни… потом, правда, они их бросили, чтобы… выпонимаете… разорвать глотки своим ближним.

Одни расширяли пролом между штольней и залом. Другиепротискивались внутрь. Кто-то вел себя как пьяный. Кто-то бился в конвульсиях.Кто-то подбегал в колодцу и с радостным криком бросался в него. Братья Лушанвидели трахающихся мужчину и женщину, я должен употребить именно это слово, таккак то, что они делали, не имело никакого отношения к занятиям любовью. Онитрахались, зажав между собой в зубах одну из каменных скульптурок.

Синтия и Стив переглянулись.

— В самой штольне шахтеры бросали друг в друга камнями,толкались, дрались, чтобы побыстрее попасть в подземный зал. — Дэвид огляделсидящих перед ним взрослых. — Я это видел. Забавно. В чем-то похоже нанекоторые эпизоды из «Трех бездельников»[75]. Но от этого только страшнее. Выэто понимаете?

— Да, — кивнул Маринвилл. — Я очень хорошо тебя понимаю,Дэвид. Продолжай.

— Братья видели, что творится вокруг, чувствовали, чтовыходит им навстречу из круглого зала, но воздействие шло только наружное, вовсяком случае в тот момент. Один из кан тахов упал у ног Чана. Тот наклонился,чтобы поднять его, но Ши оттолкнул брата в сторону. Большинство из тех, на когоклубящееся в круглом зале зло не подействовало сразу, погибли под ударамибезумцев, а когда из пролома выползло страшилище, эдакая змея из дыма, и что-топроскрежетало, братья бросились наутек. Один из белых мужчин спускался вниз сревольвером на изготовку. «Что тут за шум, чинки [76]?» спросил он.

Синтия почувствовала, как по коже у нее побежали мурашки.Она прижалась к Стиву и облегченно вздохнула, когда он обнял ее. Мальчик непросто имитировал голос грубого надсмотрщика, он говорил его голосом.