— Будь остановившим вокруг да около и стань объясняющим, как ты живой, пока я тебя не сделал мертвым, — прорычал ящер.

— Ну, все вы знаете кусочки общей картины, — продолжил Билл и затем указал на ящера. — Ты же знаешь, я пришел к тебе и сказал, что передумал насчет маневра, и нужно мобилизовать всю армию для настоящей атаки. Ты же, наверное, заподозрил, что я ходил и к другим и говорил про перемены в плане.

— С какой стати мне суть заподозрить о том? — возразил Балур, которому гипотеза Билла показалась логически ущербной.

Тот умоляюще взглянул на ящера. Но прежде чем Балур успел взъяриться, обвинить и объяснить, что подразумевать такое может только идиот в разговоре с идиотом, Летти пресекла будущую дискуссию замечанием:

— Я все еще не понимаю, зачем было нападать по-настоящему. И почему ты не рассказал мне заранее.

— Да из-за шпионов! — воскликнул Билл, шокированный тем, что приходится объяснять снова. — У нас собралось так много народу, что никто не узнавал даже пророка. И как мне распознать шпионов? Того, у палатки, мы нашли лишь потому, что он оказался совсем никудышный. А если были и получше? Когда мы с Летти ушли в чужой лагерь, то оказались среди врагов. Из-за того же я и сказал Балуру атаковать по-настоящему. Ведь если бы шпион подслушал про наш обманный маневр, армия Консорциума не поддалась бы на уловку и мы не смогли бы угнать фургоны с деньгами. Однако если вражеское войско идет вперед по-настоящему, на это нельзя не обратить внимание.

— А почему ты не сказал мне этого на пути от нас к их лагерю? — слегка прищурившись, спросила Летти.

Этот легкий прищур, неизменно предвещающий убийство, Балуру всегда казался обворожительным.

— Э-э, ну… в общем, я думал, тебе не понравится та часть плана, где я посоветовал Чуде предать нас.

— Посоветовал что?!

Летти выглядела так, будто ее неминуемый взрыв устыдит десяток Пастей преисподней со всеми их попытками буйно извергнуться.

Балур глядел то на Билла, то на Чуду и размышлял, кого убить первым.

— Но ведь сработало! — возопил Билл, изо всех сил изображая праведное возмущение незаслуженной обидой. — Мы все здесь, живые. А драконы — мертвые. Вспомните об этом перед тем, как осуждать меня!

Балур поскреб темя.

— Ну ладно. Будь же объясняющим мне, зачем ты сказал Чуде предавать нас. А ты, Чуда, будь объясняющей, зачем ты предавала нас.

Чуда решительно и честно посмотрела ему в глаза.

— Я поступила так по приказу Билла.

— Он суть приказал тебе идти и делать себя торговкой, — огрызнулся Балур. — Тебе не было невозможно сказать ему «нет», и ты думала про «нет». Потом он суть говорит тебе только прикидываться торговкой, а на самом деле предавать нас, и вдруг ты не думаешь про «нет»?

Наконец-то Чуда потупилась. Затем глянула зло на ящера, вынудившего ее признаться.

— Он сказал, что это позволит мне изучить их вблизи. И поможет ему спасти всех.

— И это спасло! — вставил Билл.

— На этом поле — десять тысяч мертвецов! — крикнула ему Чуда.

— И пятьдесят тысяч живых, — сказал он, решив быть столь же упрямым, как она. — С таким счетом моя совесть легче перышка.

— Ты осел, я думала, это благородное самопожертвование! Ты отдаешь свою жизнь в обмен на жизни всех остальных!

— Ты слушала меня хоть немного? — возопил он, воздев руки к небу. — Ты всерьез считаешь, что Консорциум позволил бы уйти хоть кому-то из нашего войска? Даже если драконы по непонятному капризу и решили бы отпустить народ, мы обрекли бы долину на бесконечные годы насилия и гнета. Драконы должны были умереть. И вот они мертвы. Не хочу хвастаться, но мертвы они из-за моего плана! Который сработал!

Балур подумал, что Билл недоговаривает.

— Ладно, — согласился ящер. — Ее я понимаю. А вот тебя — нет.

— Мне было нужно разозлить их, выманить из логова, — объяснил Билл, с преувеличенной четкостью выговаривая слова, притом нарочито медленно, что Балур, честно говоря, нашел очень невежливым. — Мне нужно было, чтобы они показали себя. Потому я сказал Чуде, что ее, скорее всего, схватят и потащат к драконам. И я попросил ее в этом случае передать все мои оскорбления в адрес драконов. А когда она услышит звуки битвы, сообщить, что я краду золото.

Чуда кивнула и выговорила уже с меньшей злостью:

— Так и в самом деле случилось.

Билл кивнул в подтверждение очевидного.

— И это было идеально, потому что мы с Летти весь день рассказывали про фургоны с казной, в которых на самом деле свинец.

Балур поднял руку. В его голове картина все еще не сложилась.

— Ты суть придумал так, чтобы драконы нарочно кинулись на фургоны?

— Э-э, хм, — изрек Билл, чья самоуверенность слегка поблекла.

— Именно на этом месте я ему вломила, — меланхолично сообщила Летти. — Потому что да. Ничего не сказав, он заставил меня лезть на фургон, хотя знал, что на меня кинутся пять драконов.

— Ну, я ожидал твоих возражений и по этой части плана, — пояснил Билл. — Но я посчитал, что ты прямиком двинешь к безопасности в рядах своей армии, а не бросишься во вражеский тыл.

— О да, конечно, каждый вор только и хочет оказаться в гуще безнадежной битвы, — заметила Летти, картинно закатив глаза.

— В общем, драконы нас развернули, так что все вышло неплохо.

— Не заставляй меня снова надирать тебе задницу.

У Балура заболела голова.

— И зачем тебе суть ехать назад, к нам? — спросил он.

Билл нетерпеливо тряхнул головой, будто поражаясь тому, что до кого-то еще не дошло.

— Чтобы все увидели, как драконы пышут огнем на фургоны!

— Ты хотел, чтобы все увидели твою смерть?

— Нет, — ответил Билл и вздохнул. — Я хотел, чтобы все увидели, как драконы жгут фургоны с казной. Это важно. Из-за свинца.

Балур решил, что в общем-то объяснение ему не так уж и нужно и лучше попросту проломить Биллу голову. И сжал кулаки.

— Ох, стойте! — закричал Билл, воздев руки. — Я совсем забыл. Извините! Конечно же! Я такой идиот!

Балур глянул на Чуду — а как отреагирует она? На ее костяшках плясали огоньки. Ящер кулаков не разжал, но с приближением к Биллу решил погодить.

— Мы сказали всем, что драконье пламя превращает золото в свинец, — сообщил Билл.

— Но оно не превращает, — быстро сказала Чуда.

— Конечно нет. Но ведь солдаты этого не знают. Они знают лишь то, что все говорят про недостачу золота у драконов, а объяснение, которое у всех на языке, — превращение золота в свинец из-за драконьего огня. Затем мы выгоняем фургоны в поле, и все видят, как драконы плюют огнем на золото. А потом все видят свинец. То есть вдруг исчезает главная причина, по какой собралось войско Консорциума. Все понимают, что их бессовестно кинули засранцы-драконы. Но все уже знают и то, что крылатые чудища смертны, — благодаря черепу, который наши весь день таскают перед строем. Все готовы к драке. Все взвинчены. И когда видят и драконов, и их обман — начинается веселье.