4

Паровоз заполз в сумрак туннеля, и сразу же стало холодно. Через дыру в борту тендера, Макс успел заметить, как многотонные ворота поползли назад. Сумеречники закрывали их торопливо, как будто опасались, что вот-вот начнётся атака нежити.

Последним напоминанием, что привычный мир остался позади, стал грохот сомкнувшихся навсегда створок.

- Настало время забрать свои вещички, - вскакивая на ноги, процедил Досев. - С пушками в руках как-то надёжнее.

Он выскочил в будку машиниста и бесцеремонно согнал с ящика тощих сектантов. Но ящик оказался заперт навесным замком.

- Где ключ? - рыкнул Досев.

Сдерживавший долгое время ярость, он готов был на ком-нибудь отыграться и пустить в ход кулаки.

- У меня! - вынимая из кармана ключ, крикнул машинист.

- Ну так давай сюда! - рявкнул наёмник. - Надо ещё проверить, что эти придурки делали с нашим оружием!

Он открыл сундук и удовлетворённо улыбнулся. Сразу же вытащил свой верный автомат и погладил цевьё.

- Ну всё! Теперь при деле! - проговорил он. - Давайте ребята! Разбирайте свои погремушки! Только по очереди, а то здесь не развернуться.

Макс дождался пока Байбак, Тимоха Колхозник и Димон заберут своё оружие и вернуться в тендер. Потом протиснулся в будку и сам. Здесь и в самом деле было тесновато. Эти двое, что даже для не предвзятого наблюдателя напоминали призраков, источали такие миазмы, что неосознанно хотелось чем-нибудь заткнуть нос.

Макс забрал свой АК-74, отстегнул рожок и убедившись, что магазин полностью снаряжён пристегнул его назад. Свою часть договора сектанты выполнили на все сто. Только цену взяли чрезмерную и кровавую.

В ящике оставались пять стволов, которые скорее всего так и останутся не востребованными, — разве что кто-нибудь из наёмников возьмёт что-то для усиления огневой мощи, но чужому оружию доверять сложно, всегда есть риск, что оно даст осечку в не подходящий момент.

Макс посмотрел на тощих сектантов, брезгливо сморщился и закрыл ящик.

- Располагайтесь! - бросил он.

Покосился на машиниста и, повесив автомат на плечо, подошёл к распахнутому окну.

- Откуда знаешь технику? - спросил он.

- Не помню! - пожал плечами машинист. - Руки сами знают, что крутануть, за что дёрнуть.

Он выдержал паузу, посмотрел на Воробьёва и улыбнулся.

- Мне кажется, я всегда это знал! - добавил он. - Ещё в прошлой жизни!

Глава 44

1

Машинист отвернулся, но Воробьёв заметил, что он продолжает за ним наблюдать краем глаза. Определённо у этого парня с головой не всё было в порядке, но в отличие от своих так называемых братьев, его разум сохранял хоть какую-то способность к коммуникации с окружающим миром.

- Зовут-то тебя как? - поинтересовался Макс.

Сумеречник повернул голову, посмотрел на Воробьёва, смутился, но тут же заулыбался.

- Никак! - пожав плечами, ответил он. - Имя-то конечно у меня было, но я его не помню!

Он ещё шире оскалился и вдруг рассмеялся. Рассмеялся искренне, как будто в том что он сказал было что-то забавное.

«Над чем смеётся? - подумал Макс. - Над тем, что съехала крыша? Над тем, что забыл имя и прошлую жизнь? Ещё один чокнутый, по которому клиника плачет».

Он посмотрел в окно и задумался. Прожектор паровоза подпитываемый динамомашиной словно стрела рассекал густой маслянистый мрак, высвечивая коричнево-серые бетонные аркады и ржавые рёбра жёсткости. Эта забытая всеми подземная дорога, которую Мизгирь прозвал дорогой в ад и в самом деле напоминала какую-то инфернальную трассу, —настоящую рокаду, по которой они неслись на битву со смертью. По другому и не скажешь — ведь сказать наверняка чем всё может закончится никто не мог.

Паровоз двигался шумно, грохотал колёсами, лязгал кривошипным механизмом и нещадно чадил чёрным дымом. Веяло промозглой сыростью. Пахло мазутом, затхлостью и железом. Пронеслась первая верстовая метка нарисованная белой краской. Краска выцвела, облезла и местами покрылась каким-то бурым налётом напоминавшим вытянувшиеся в разные стороны лучи. На сводах туннеля повсюду были эти бурые образования — не то плесень, не то какой-то приспособившийся к обитанию в подземке вид грибов.

- Но тебя как-то называют твои приятели? - выдержав паузу спросил Макс.

- У меня нет приятелей, - отозвался машинист. - У детей Шаки такое не принято. Каждый сам по себе. И думать должен тоже только о себе.

- Понятно! - хмыкнул Макс. - У вас приняты кровавые жертвоприношения!

Сумеречник перестал улыбаться и напрягся. Смутила ли его правда в словах чужака, или он ужаснулся, подумав о тех казнях, которым подвергались враги Мизгиря, оставалось только гадать. Но Воробьёв вдруг почувствовал, что для этого парня ещё не всё потеряно. Что-то в его физиологии мешало окончательной деградации личности, и вполне возможно в каких-то глухих чердаках его разума всё ещё теплилась память о нормальной жизни.

- Гаечник! - неожиданно ответил машинист. - Они называют меня Гаечником! Но обычно никак не называют!.. Просто кричат, чтобы привлечь внимание! И я иду!

- Почему так назвали?

- Они знают, что я люблю возиться со всякими железками, в механизмах разбираюсь, движки чиню на раз-два.

- Тебя Мизгирь заставил выполнять эту работу? - кивнул Макс на рычаг регулятора.

- О нет! Я сам вызвался, - с воодушевлением воскликнул Гаечник. - Это большая честь отправиться в Великий мрак без очереди! А тут ещё такая возможность... Разве можно её упустить — на такой скорость, на машине, которая довезёт к порталу за какие-нибудь полчаса.

Гаечник оголил зубы в беззвучной улыбке и покачал головой.

- Моя бы очередь наступила не скоро, - пояснил он. - К тому же я не готов к переходу. Слишком молодой. Ещё лет пять ждал бы. Великий жрец разрешает открывать ворота только раз в полгода. Все избранные идут в Зелёный мрак пешком, с минимальным количеством амуниции. Мы открываем ворота и они уходят в темноту. Правда в последнее время в туннеле появились демоны, и братьям приходится брать с собой оружие, чтобы они могли отбиться от этих тварей и вовремя добраться до Портала. Но таков их путь, ничего не попишешь.

Гаечник немного помолчал и добавил.

- А мне повезло! И знаешь, я очень рад, что везу вас