– Возможно, – пожал плечами Хосе. – Или он может быть ещеодним телом, которое нам предстоит найти.

– Никто не заявлял о его исчезновении.

– Как ты сказал, холост, да? Может, он живет один. Исчезнион, никто бы не узнал.

Даже видя пробелы в этой теории, Хосе произвел подсчеты ипришел к такому же заключению. Человек редко мог исчезнуть незаметно дляостальных – семьи, друзей, коллег, арендодателя… Это возможно, но очень маловероятно.

Вопрос в том, куда убийца подастся дальше? Если ублюдокследует расхожему мнению, то, скорее всего, он уже вошел в стадию обжорства сосвоей патологией. В прошлом жертвы появлялись с разницей в месяц, теперь же обнаружилисьдве за неделю.

Поэтому, если отрабатывать эту версию, Хосе знал, чтоосторожным поступкам, скрывавшим убийцу раньше, пришел конец, все его шаблонырассыпались перед лицом маниакальной спешки. Хорошая новость – эта неряшливостьоблегчит его поимку. Плохая – все вполне может стать хуже, прежде чем пойти напоправку.

Век подошел к нему:

– Я собираюсь залезть в тот грузовик. Хочешь быть там в этотмомент?

– Да.

Воздух снаружи не пах медью и химикатами, и Хосе сделалнесколько глубоких вдохов, а Век натянул перчатки и принялся за работу.Естественно, авто было закрыто, но парня это не остановило. Он достал слайдер иоткрыл дверь со стороны водителя, будто уже давно был знаком со взломом ипроникновением.

– Блин, – пробормотал он, сделав шаг назад.

Вскоре вонь дошла и до Хосе, и он закашлялся в кулак. Кочередной дозе формальдегида добавился сладковатый смрад мертвечины.

– Это не из кабины. – Век посветил фонариком на сиденья. –Сзади.

На квадратных двойных дверцах прицепа болтался висячийзамок, но Век просто подошел к ряду полицейских машин и вернулся с «Sawzall» на батарейках.

Раздался пронзительный визг… стук… а затем Век был внутри.

– О… черт…

Подойдя, чтобы посмотреть, почему выругался его напарник,Хосе покачал головой.

Фонарик Века осветил полную коллекцию маленьких баночек с прозрачнойжидкостью, в которых либо плавали, либо осели на дне части тел. Контейнерынадежно держались в сделанном на заказ штативе, установленном слева. Праваясторона была отведена для инструментов: ножей, веревок, скотча, молотков, зубил,бритвенных лезвий, скальпелей и расширителей.

Привет, Дэвид Кронер: очень маловероятно, что убийцаустановил такое в чужой грузовик… и, спорим, трофеи во всех этих баночкахзакроют дыры на коже тех жертв.

Остается  надеяться, что отряд К-9 выследил его в лесу.

Иначе они потеряют еще одну женщину. Хосе был готовпоставить на это свой дом.

– Я свяжусь с ФБР, – сказал он. – Им нужно приехать ивзглянуть на это.

Век внимательно осмотрел интерьер:

– Помогу криминалистам. Хотел бы отвезти эту тачку в штабкак можно скорее, чтобы все, как следует, описали.

Хосе кивнул, поднял мобильник и нажал быстрый набор. Когда пошлигудки, он уже знал, что после разговора с региональным отделением федералов емупридется позвонить жене. Он точно не вернется домой к завтраку.

Абсолютно точно.

– Солнце! О, Боже мой! Быстро, ты должна…

Окончательно Мэнни проснулся в полете. Видимо, он соскочил спостели, прихватив с собой покрывало и несколько подушек, и все они разом упали– его ноги, одеяло и квартет пуховок.

Яркий солнечный свет струился сквозь оконные стекла, затапливаяего спальню блестящим потоком.

Пэйн была здесь, сказал ему разум. Она была здесь.

Безумно оглядываясь по сторонам, он ворвался в ванную.Пусто. Пробежал через оставшуюся часть квартиры. Пусто.

Взлохматив волосы, он вернулся в постель… а затем понял:черт возьми, воспоминания все еще были с ним. Воспоминания о ней. О Джейн. ОБородатой Сволочи. Об операции и… невероятных ласках в душе. И о Глори.

Какого черта…

Наклонившись, он поднял подушку и поднес ее к носу. Да, Пэйнточно лежала рядом с ним. Но зачем она приходила? И почему тогда не стерла емупамять?

Выйдя в прихожую, Мэнни схватил мобильник и… Вот только, онне мог позвонить ей. У него не было ее номера.

 Какое-то время он стоял там, в полнейшей прострации. А потомвспомнил, что согласился встретиться с Голдбергом, меньше чем через час.

В подавленном настроении и странно паникуя на пустом месте,Мэнни переоделся в одежду для бега и спустился вниз на лифте. В тренажерномзале он кивнул трем другим парням, тягающим железо или делавшим приседания, иподнялся на беговую дорожку, которую обычно использовал.

Он забыл свой чертов iPod, но в голове была каша, поэтомумежду его ушами все равно не царила тишина. Начав бег, Мэнни пытался вспомнить,что случилось прошлой ночью после того, как он принял душ… но ничего недобился. Хотя, головная боль не нагрянула. Из чего, казалось, следовало, чточерная дыра была натурального происхождения – спасибо алкоголю.

На протяжении тренировки ему пришлось пару разподрегулировать машину – некоторые ослы, очевидно, перенастроили чертовуштуковину, и ремень ослаб. При достижении отметки в пять миль Мэнни озарило,что у него нет одышки. Но, может, в голове вертелось столько мыслей, что он былслишком отвлечен, чтобы заботиться о какой-то боли.

Когда Мэнни сошел с беговой дорожки примерно черезпятнадцать минут, ему понадобилось полотенце, и он направился к стопке околовыхода. Один из качков подошел туда одновременно с ним, но с уважением отступил.

– Ты первый, приятель, – сказал он, протягивая руки,уступая.

– Спасибо.

Вытершись и направившись к двери, Мэнни на миг остановился, осознав,что никто не двигается. Все бросили свои дела и пялились на него. Быстро посмотреввниз, он понял, что не страдал от неисправной работы гардероба. Какого черта?

В лифте Мэнни потянул ноги и руки с мыслью, что смог быпробежать еще десять… пятнадцать миль. И, не смотря на выпивку, он, очевидно,все-таки вздремнул ночью, потому что сна не было ни в одном глазу, и чувствовалон себя полным энергии, но это – работа эндорфинов. Даже когда тыразваливаешься на части, бег лучше кофеина… или похмелья.

В итоге он, несомненно, свалится где-нибудь, но будетволноваться об этом, когда истощение возьмет свое.

Полчаса спустя, Мэнни зашел в «Старбакс» на Эверетт, гдемного лет назад впервые встретился с Голдбергом – конечно же, маленькая кафешкатогда еще не разрослась в огромную сеть. Парень был выпускником Колумбийскогоуниверситета и подавал заявление на интернатуру в Святом Франциске, а Мэннисостоял в вербовочной комиссии, которую созвали, чтобы заполучить ублюдка –Голдберг тогда был звездой, а Мэнни хотел создать сильнейшее отделение в стране.