– Я не договорил!

– Извини, слушаю!

– Ну, пришли, выпили, посидели, вспомнили моего брата, а потом Ермаков и говорит мне, типа: «Слушай, Павел! Мы все тебя знаем, как правильного пацана, и твоего брата, поэтому решили обратиться к тебе. Ты живешь один, квартира у тебя большая, ты работаешь в магазине, в общем – всё у тебя нормально. У нас есть некоторые вещи, и нам надо, чтобы они у тебя немного полежали, скажем, всего пару недель. Всё честно, мы заплатим!». Ладно, говорю, валяйте, вон в большой комнате я только собрался ремонт делать, тащите всё туда. Хорошо, говорит Ермаков, как скажешь. Берёт телефон, и звонит куда-то, сообщает мой адрес и кладёт трубку. Через час, уже под утро, звонок в дверь, он сам открыл, о чём-то переговорил с визитёром. Все одеваются, спускаются вниз, возвращаются, а через десять минут у меня в большой комнате…

– Образовался отстойник ворованных вещей! Так? – продолжил за него Шелестов.

– Так! Антон Генрихович!

– Ладно, показывай.

Они прошли в большую комнату, и Павел аккуратно снял с кучи матовый кусок полиэтилена.

…Через час после кропотливого описания всего обнаруженного в этой квартире, Антон, засовывая листки бумаги в карман куртки, спросил у Царапкина.

– Павел! Ребята хотят видеть себя крутыми мэнами, поэтому, начитавшись романов и насмотревшись боевиков по видео, они наверняка оставили тебе инструкции по связи, верно?

– Верно! Их телефоны, парней, я и раньше знал, они есть в записной книжке брата, она цела, мне её следователь вернул, уже после суда. А вот телефона Марины Осетян у меня нет. Если кто-то позвонит и спросит Сергея Сергеевича, я должен ответить, что он в отъезде и вернётся не скоро. Это значит, что я один и всё в порядке. Если я отвечу, что такого нет здесь, значит всё плохо. Всё, больше не о чём не договаривались.

– Ладно, Павел, я поехал, ничего не бойся, завтра иди на работу, я тебе позвоню. Всё под контролем. И вот ещё что: ты нормальный честный мужик, и я буду всегда помогать тебе. И выброси чужие шприцы от наркоты, не забудь! Верку твою не тронем.

В дверях они пожали друг другу руки, и Шелестов вышел из квартиры своего человека. Он был доволен – парень просто боялся за свою подружку, так бывает. Самое главное – Павел не предатель.

История агента «Спортсмен».

Жила – была семья Царапкиных, не лучше и не хуже других. Отец, мать и два брата Виктор – старший и Павел – младший брат. Отец семейства, ударник коммунистического труда, работал дальнобойщиком в автокомбинате №1, самом крутом в то время в Москве. Мать трудилась шеф – поваром в двенадцатом таксомоторном парке, что на улице Вавилова, дом 13 – А. Виктор учился в восьмом классе, а Павел в пятом школы №53 Октябрьского района г. Москвы.

Беда случилась, как всегда – неожиданно. Зимой, 1979 года, на 512 км трассы Москва – Ленинград, глава семьи заснул за рулём и тяжело гружёная фура, сойдя с трассы, упала в глубокий овраг. После похорон, мать, любившая отца без памяти, внезапно слегла, врач обнаружили рак, и через год, два брата остались одни. Виктор к тому времени уже учился на первом курсе профессионально – технического училища №182, что на улице Орджоникидзе, а Павел перешёл в шестой класс. К третьему курсу Виктор Царапкин уже входил в устойчивую организованную группу грабителей, «работавших» в основном в Центре Москвы, в Сокольниках и Парке культуры имени Горького, по вечерам и ночью. Дома у братьев Царапкиных появились дорогие вещи, Павел всегда был хорошо одет, ухожен и сыт. Старший брат души в нём не чаял. Весной 1982 года, при нападении на квартиру известного московского коллекционера, Виктор Царапкин был арестован и скоро вся его группа, состоящая из семи человек, оказалась за решёткой. Павел заканчивал восьмой класс и собирался в армию. Надо сказать, что Виктор был человек не глупый и дальновидный, хотя и был бандитом. Деньги, добытые криминальным путём, на алкоголь, наркотики и женщин не тратились, а переводились в доллары и складывались в «кубышку». Тайник, грамотно сработанный и тщательно замаскированный, находился в квартире братьев, и о нём знали только они. Сотрудники 3 – его отдела МУР, проводившие обыски в квартирах членов этой банды, ни денег, ни вещей, добытых преступным путём, у Виктора Царапкина не нашли, как и сам тайник. В мае того же года, Павел был призван в Военно – Морской Флот и убыл на три года в славный город Петропавловск – Камчатский для прохождения действительной военной службы. Зимой 1984 года, после двух лет следствия, Виктор Царапкин был признан народным судом Краснопресненского района виновным по ряду эпизодов в составе организованной преступной группировки и получил свои семь лет строго режима. И поехал отбывать срок на учреждение ЯК-7/8, что в посёлке Лесной, недалеко от славного города Пенза. А Павел, во время службы, обнаружил в себе тягу к электротехнике, и в мае 1985 года демобилизовался в звании старшины второй статьи, и должности начальника судовой силовой установки. За время отсутствия братьев, за их квартирой присматривала соседка, дружившая с матерью братьев, поэтому Павел вернулся в свой чистый и ухоженный дом. По понятным причинам, он не писал брату, чтобы не осложнять себе службу, и чрез три дня, после возвращения домой, он уже ехал в Пензу. Принимая во внимание положительную характеристику заключённого Виктора Царапкина, начальник колонии разрешил одно свидание с братом. Встреча была бурной.

Через две недели после возвращения домой, подвыпивший Павел со своей старой знакомой возвращался с дачи друзей. Время было уже позднее, друзья подвезли его до подъезда его девушки, которая проживала на улице Вавилова, тоже территория 96 отделения милиции. И надо же было такому случится: опера Женя Малышев, Александр Волченков и Михаил Самойлов отлавливали одного мошенника, по оперативной информации он должен был приехать на такси в одну из квартир этого дома. Расположившись на первом этаже стандартной пятиэтажки, троица выпила, закусила, закурила, и не спеша травила анекдоты, когда к подъезду лихо подкатила «Волга» и из неё выпали Павел и его подруга. Весело хохоча, они двинулись в подъезд. Поскольку Павел отдаленно напоминал мошенника и по росту, и цвету волос, и по причёске, а была уже глубокая ночь, да и выпивка сказывалась, короче, опера церемониться не стали, быстро надели на парня наручники, и обыскали. Во внутреннем кармане лёгкой куртки Павла, оказался пистолет «ТТ». Это меняло дело. Парня и его девушку по имени Лида, сыщики доставили в отделение и начали ими заниматься. Сразу стало ясно, что Царапкин не тот мошенник, которого ждали, а потом, парень-то после дембеля, и всего пару недель. У Павла ума хватило сказать, что пистолет он нашёл в деревне, на даче у друзей. Лиду отпустили, а с парнем долго беседовал Самойлов. Под утро и Павла отпустили, и Михаил забрал рапорта Волченкова и Малышева, и все объяснения Царапкина, и пистолет. В последствии, оказалось, что ствол нигде по учётам не значится и Самойлов решил парня «вербануть»79. Потом, когда уже Павел плотно работал с Михаилом, он рассказал, что старый «ТТ» принадлежал его брату, и он его прятал на чердаке их пятиэтажки. Как потом выяснил Самойлов, в деле его брата, в показаниях потерпевших действительно фигурировал неустановленный пистолет, но обошлось тогда без стрельбы. На самом деле, всё это время ствол хранился в тайнике в квартире, вместе с долларами, и Павел вытащил его и взял с собой загород по – пьяни, похвастать и пострелять по бутылкам. Потом Самойлов, когда уходил в МУР на повышение, передал Павла Царапкина на связь уже Шелестову, как действующего агента «Спортсмен». Вот такая история.

Полученная оперативная информация была «горячей», то есть, по идее, Антон должен был принять агентурное сообщение от своего агента и поставить об этом факте руководство. Но что-то, в глубине сознания, а может быть чутьё сыщика, подсказывало ему, что торопиться не следует. Что он и сделал.

Помахивая папкой с дежурным набором протоколов и постановлений, следователь следственного отдела Октябрьского РУВД капитан милиции Герман Кулаченков, известный среди оперов района под