пробормотал он. – Нет. Вижу, ты мне не веришь. Думаешь, все это фантазии на почве мнительности. Несмотря на явные доказательства!

С этими словами он яростно ткнул пальцем в перфокарту.

– Не верю, – ни секунды не медля, подтвердила Лиза. – Не верю. Ты кое-что упустил, милый. Посмотри: про Эда Уитвера там нет ни слова.

Эндертон, недоверчиво щурясь, принял у нее карту.

– Как видишь, никто не утверждает, будто ты собираешься убить Эда Уитвера, – раздраженно, негромко зачастила Лиза, – а значит, перфокарта, вне всяких сомнений, подлинна, понимаешь? Подлинна, а Эд здесь ни при чем. Совсем ни при чем. Ни он, ни кто-либо еще интриг против тебя не плетет.

Сбитый с толку до полной утраты дара речи, Эндертон тупо уставился на перфокарту. Действительно, Лиза не ошибалась: жертвой убийства значился вовсе не Эд Уитвер. В пятой строке четким машинным шрифтом было выбито совершенно другое имя:

ЛЕОПОЛЬД КАПЛАН

Эндертон машинально сунул перфокарту в карман. О таком человеке он никогда в жизни не слышал.

III

Едва переступив порог безлюдного, выстуженного за день дома, Эндертон принялся собираться в дорогу. За приготовлениями к отъезду глава Прекрима лихорадочно размышлял.

Возможно, насчет Уитвера он и ошибается, но как в этом удостовериться? Во всяком случае, заговор против него куда сложнее, чем показалось вначале. Быть может, Уитвер в суммарном раскладе всего-навсего ничтожная марионетка, приводимая в движение кем-то другим – далекой, расплывчатой фигурой, едва различимой на заднем плане.

Показывать перфокарту Лизе, определенно, не стоило. Несомненно, она передаст их разговор Уитверу во всех подробностях, и Эндертон ни за что не выберется с Земли, никогда в жизни не сможет увидеть своими глазами, каково живется на дальних, неосвоенных планетах…

Раздумья его прервал скрип половицы за спиной. Судорожно стиснув в руках изрядно вылинявшую лыжную куртку, Эндертон отвернулся от кровати… и обнаружил у самого носа иссиня-серое дуло атомного пистолета.

– Быстро, быстро, – горько вздохнул он, взглянув в глаза грузно сложенного, сурово поджавшего губы человека в кофейного цвета пальто и кожаных перчатках, взявшего его на прицел. – Она что ж, ни минуты не колебалась?

Незваный гость даже не изменился в лице.

– Не понимаю, о чем вы, – откликнулся он. – Идемте со мной.

Эндертон, в изумлении подняв брови, уронил лыжную куртку на кровать.

– Вы разве не из моего ведомства? Не из полиции?

Упирающегося, сбитого с толку Эндертона вытолкали за порог, к ожидавшему у крыльца лимузину. Здесь его вмиг окружили еще трое, вооруженные до зубов. Дверца машины с лязгом захлопнулась, и лимузин, сорвавшись с места, на полном ходу помчал к автостраде, ведущей за город. Бесстрастные, словно каменные, лица вокруг слегка покачивались, подрагивали в такт тряске. Вскоре за окном машины замелькали суровые, мрачные просторы открытых полей.

Глядя в окно, Эндертон лихорадочно размышлял, стараясь постичь смысл происходящего, но все его старания оказались тщетны. Между тем лимузин свернул с автострады на ухабистую боковую дорогу, спустя еще пару минут вновь повернул направо и нырнул во мрак подземного гаража. Повелительный крик – и ворота со скрежетом затворились. Едва отзвучал лязг запоров, под потолком вспыхнули лампы, а водитель заглушил мотор.

– У вас еще будет повод пожалеть об этом, – угрожающе прохрипел Эндертон, выволакиваемый из лимузина. – Вы хоть понимаете, кто я?

– Понимаем, понимаем, – заверил его человек в кофейном пальто.

Под дулом пистолета Эндертона потащили наверх. Невысокая лесенка вела из неуютного, безмолвного подвала в устланный ворсистым ковром коридор. Очевидно, его привезли в роскошную частную резиденцию, устроенную кем-то посреди поглощенных войной загородных земель. В дальнем конце коридора виднелась дверь в комнату – в полный книг кабинет, обставленный просто, но со вкусом. Там, посреди освещенного круга, отчасти пряча лицо в тени, его ждал некто совершенно ему незнакомый.

Взглянув на приблизившегося Эндертона, ожидавший нервно нацепил на нос очки без оправы, щелкнул крышкой футляра и облизнул пересохшие губы. Сухощавый, жилистый, необычайно малоподвижный, был он изрядно стар – лет семидесяти, а то и больше – и держал под мышкой тонкую серебристую трость. Немногочисленные остатки его пыльно-каштановых, гладко зачесанных на макушку волос поблескивали безжизненным глянцем поверх бледного костистого темени. По-настоящему живыми казались только его глаза.

– Это и есть Эндертон? – проворчал старик, бросив взгляд на человека в кофейного цвета пальто. – Где подловили?

– В собственном доме, – ответил тот. – Собирал вещи, как мы и ожидали.

– Стало быть, вещи…

Заметно содрогнувшись, старик за столом снял очки и неловко, судорожно сунул их в футляр.

– Послушайте, – заговорил он, обращаясь к Эндертону, – что это вам взбрело в голову? Может, вы безнадежно спятили? С чего вам вдруг вздумалось убивать человека, которого вы в жизни не видели?

Эндертону вмиг все стало ясно. Выходит, этот старик и есть Леопольд Каплан?

– Вначале я кое о чем спрошу вас, – ни секунды не медля, парировал он. – Вы понимаете, что натворили? Я – комиссар полицейской службы. Я же вас в лагерь на двадцать лет запросто упеку…

Ограничивать эту отповедь Эндертон вовсе не собирался, однако внезапное озарение заставило его замолчать.

– Откуда вы знаете? – зарычал он, невольно потянувшись к карману со сложенной пополам перфокартой на дне. – Делу дадут ход только через…

– Нет, нет, из вашего ведомства мне ни о чем не сообщали, – раздраженно, в нетерпении оборвал его Каплан. – И то, что вы никогда обо мне не слышали, меня не слишком удивляет. Леопольд Каплан, генерал Вооруженных Сил Федеративного Альянса Западного блока. В отставке, – нехотя уточнил он, – со времени завершения Англо-Китайской войны и упразднения ВС ФАЗ.

Да, этого следовало ожидать. Эндертон давно подозревал, что военные обрабатывают дубликаты перфокарт сразу же по получении – в целях собственной безопасности.

– Ну и? – слегка успокоившись, осведомился он. – Допустим, я здесь, у вас. Что дальше?

– Очевидно, ликвидировать вас самочинно я не намерен, – ответил Каплан, – иначе это отразилось бы на одной из ваших паршивых картонок. Мне любопытно: в чем дело? Ни за что не поверю, будто особе вашего положения действительно вздумается хладнокровно убить совершенно незнакомого человека. Должно быть, дело не такое простое. Говоря откровенно, я в замешательстве. Будь это какой-то полицейской интригой… – Отставной генерал пожал узкими плечами. – В таком случае вы наверняка не допустили бы, чтобы дубликат перфокарты попал к нам.

– Если только это не целенаправленная деза, – вставил один из его подчиненных.

Казалось, ясные, по-птичьи зоркие глазки Каплана вот-вот пробуравят Эндертона насквозь.

– Что можете сообщить?

– Именно так оно и есть, – откликнулся Эндертон, моментально оценив все плюсы откровенного изложения того, что полагал чистой правдой. – Предсказание на перфокарте целенаправленно сфабриковано заговорщиками из служащих полицейского управления. Всего-то навсего поддельная карта – и я