– Тогда скоро ты станешь таким же, – констатировала Кэлен. – Мертвым. Полагаю, разговор окончен.

Аббат просунул палец под ошейник, пытаясь смягчить неудобство, и Кэлен заметила, что его руки слегка дрожат.

– Э… применив оккультные способности, я могу приостановить процесс умирания.

– Точнее! Что именно? – спросила Никки.

– Если он останется здесь, – Людвиг махнул рукой в сторону Ричарда, – то скоро окоченеет, а потом начнет разлагаться и гнить, как и любой труп. С помощью своих оккультных способностей я смогу остановить этот процесс до его начала, и тело останется в определенном смысле жизнеспособным.

– Что при этом будет происходить? – спросила колдунья.

– Сложно объяснить тому, кто не наделен оккультными способностями.

– Постарайся объяснить это мне, пока еще способен говорить.

Сглотнув, он посмотрел в глаза Никки, затем снова окинул взглядом Ричарда.

– Ты же была сестрой Тьмы. Ты должна знать основное о том мире.

– Знаю.

– Тогда ты знаешь, что там, в вечности преисподней, время ничего не значит. Я могу создать связь между этим телом и безвременьем подземного мира.

– Что это даст? – спросила Кэлен.

– Не знаю точно, – ответил Дрейер, пожав плечами. – Такого я еще не делал, не было нужды. Но в этом и состоит основная идея применения оккультных способностей – оживлять трупы или создавать полулюдей. Последние, к примеру, живут очень долго, поскольку в них заложена связь с подземным миром. Эта вневременная связь замедляет их старение, что отличает их от обычных людей. Время действует на их организм не так, как на все остальное в нашем мире. Создав такую связь, я смогу сохранить тело Ричарда Рала в нынешнем состоянии, таким, каково оно на момент смерти. Время для него замедлится, и он будет долго пребывать в нынешнем состоянии.

Никки посмотрела на Кэлен, потирая руки.

– Как во Дворце Пророков, – пояснила она. – Натан Рал жил там тысячу лет, потому что чары создавали вокруг дворца связь с подземным миром.

– Именно, – подтвердил Дрейер, назидательно подняв палец. – Это не вернет его к жизни, но сохранит тело в нынешнем состоянии, не давая меняться, как обычно бывает после смерти, и благодаря этому оно не будет разлагаться.

– Как тогда мы вернем его к жизни? – спросила Кэлен.

– Я не утверждал, что вам это удастся. Я сказал только, что способен сохранить тело. Я не умею возвращать мертвых к жизни. Я могу оживлять трупы, но те по сути не живые.

– И какой от этого толк? – спросила Никки.

Дрейер в отчаянии воздел руки:

– На мой взгляд – никакого. Он умер, и его жизненная сила ушла, а душа отправилась в мир мертвых. Вы спрашивали, что я могу сделать. Это самое большее, на что я способен. Могу установить связь его останков с подземным миром, чтобы остановить процессы, начинающиеся после смерти.

– То есть его можно сохранять до тех пор, – сказала Кэлен, – пока мы не разберемся, как вернуть жизненную силу и душу Ричарда в его тело.

Дрейер скорчил гримасу.

– Сохранить его тело на время – да. Но вернуть душу в это тело? Невозможно. Он мертв, сударыня. Мертв, мертв и мертв. Я не знаю, как возвращать мертвых к жизни, но, если вы в силах это сделать, полагаю, я способен предотвратить разложение, пока вы не вернете его из мира мертвых. Мои способности позволяют делать много удивительного, но искажению законов природы есть пределы. И один из них – сама Благодать, которая содержит определение жизни и смерти. Невозможно дать смерти обратный ход.

Кэлен старалась понять, говорит ли этот человек правду и можно ли ему доверять. Она перевела взгляд с глаз Дрейера на застывшее тело человека, которого любила. Человека, которого отчаянно хотела вернуть.

Кэлен знала, что на самом деле Ричард, с формальной точки зрения, не обратил ее смерть вспять, а использовал искру жизни, которая еще теплилась в ее душе. И эта искра вернула Кэлен.

В душе Ричарда тлела такая же искра. Во всяком случае, Мать-Исповедница надеялась, что та еще в нем, ведь в мире мертвых эта искра могла стремительно угаснуть.

Искра жизни – противовес прикосновению смерти, которое оставила Джит, посеяв внутри них смерть, пока они еще были живы. Смерть подавляла жизненную силу, но какое-то время жизнь и смерть существовали бок о бок. Ричард и Кэлен были отчасти мертвы, отчасти живы.

– Хорошо, – сказала Кэлен. – Пусть. Если ничего лучшего мы сейчас предпринять не способны, приступай.

Дрейер погрозил пальцем.

– Не так быстро. Какой мне с этого прок?

– Чего ты хочешь?

– Чтобы нас с Эрикой отпустили.

Кэлен, продолжая сохранять маску Исповедницы, уставилась Дрейеру в глаза. Вся ее жизнь была посвящена раскрытию истины. Она задумалась над тем, как поступить и на что осмелиться. Сейчас все стояло на кону и зависело от ее выбора. Правильное решение еще не означало успеха, но если она ошибется, то потеряет все.

За краткий миг оценив слова Дрейера и риски, Кэлен приняла решение и кивнула.

– Согласна. Сделай, что обещал, чтобы сохранить тело Ричарда жизнеспособным, и вам позволят уйти.

Никки вцепилась в руку Кэлен.

– Сомневаюсь, что это хорошая мысль, Мать-Исповедница. На деле то, что он предложил, может оказаться бесполезным. И за это мы даруем свободу? Чтобы он лелеял месть? Чтобы однажды обратил оккультные способности против нас? Если бы он заставил сердце Ричарда биться, я бы не возражала. Но просто сохранить тело?..

Кэлен долго изучала Дрейера, размышляя о его оккультных способностях. Наконец, повернувшись, она направилась к кровати. Все дюжие воины в комнате казались мрачными и подавленными. Они потеряли Лорда Рала. Это было немыслимо. Что с ними станет без Ричарда?

– В юности, – начала Кэлен, – я знала одного мальчика в Эйдиндриле. Однажды на исходе зимы он провалился под лед на озере и провел там несколько часов, прежде чем его вытащили. Он, конечно же, был мертв – захлебнулся подо льдом. Его завернули в саван для захоронения, но вдруг он ожил. Я знаю немало подобных случаев, но этот видела собственными глазами. Так кто мы такие, чтобы определять, когда душа действительно ушла навсегда? Когда завеса закрылась? Если есть способ, так сказать, заморозить тело Ричарда, дать ему шанс вернуться из-за завесы, я не хочу упускать его.

Никки с пониманием посмотрела на Кэлен.

– Раз ты так считаешь, я согласна.

Повинуясь знаку Кэлен, лучники по краю комнаты натянули тетивы.

– Сними ошейник, – обратилась она к писарю, невозмутимо стоявшему у стены.

Молер побрел вперед, держа в руках ключи.

– Одно неверное движение, – сказала Кэлен Дрейеру, пока Молер открывал ошейник, – и в тебя воткнется дюжина стрел.