Кэлен обхватила лицо колдуньи ладонями:

– Добрые духи, понимаю. Так жаль, что тебе пришлось это сделать, Никки! Именно тебе, а не кому-нибудь другому!

– Мне очень жаль, Кэлен, – рыдая, выговорила Никки. – Очень жаль.

У Кэлен вдруг мелькнула мысль, искра надежды.

– Ты остановила его сердце, Никки, а можешь запустить его? Ты сказала, что сделала это мгновение назад. Так запусти его сердце и позволь жизни вернуться в тело, как он вернул меня.

– Нет.

Это простое слово скрывало в себе бездну окончательности.

Прикоснувшись к месту на груди, куда ударил нож, Кэлен вспомнила боль и ужас беспомощности.

– Мне пронзили сердце. Почему же оно бьется? Не понимаю. Почему ты не можешь сделать то же для него?

– Ричард приказал мне исцелить твои раны, прежде чем отправился за тобой… Но я не смогла оживить тебя и не смогу оживить его. У меня нет такой силы. Твое сердце само забилось, когда душа, отправленная Ричардом обратно, вернулась в тело. Даже если я сумею заставить его сердце биться, в теле все равно нет души, которая поддерживала бы это биение. Я не смогу вытащить ее из мира мертвых.

По лицу Кэлен текли слезы, пока она смотрела на лежавшего каменным изваянием Ричарда. Она сражалась в бесчисленных битвах, видела тысячи смертей и знала эту ужасающую неподвижность, свойственную лишь смерти, когда последнее дыхание жизни уже ушло и душа, покинув тело, отправилась в путешествие за завесу.

Это была именно та неподвижность, какая делает воскрешение невозможным.

Ричарда не стало. Мысль казалась чудовищной, невероятной… но она правдива, понимала Кэлен.

Она легла рядом с мертвым Ричардом и предалась горю.

Она могла думать только об одном: он отправился за ней и обменял свою жизнь на ее, и теперь нет человека, способного спасти Ричарда.

Пока она плакала над телом мужа, эти слова продолжали крутиться в ее голове: нет человека, способного спасти Ричарда.

Кэлен внезапно села. Она подавила рыдания, вытерла лицо, стремительно подвинулась к краю кровати и соскочила на пол.

– Где Кассия, Лорен и Вэйл?

– Стоят на страже за дверями. – Никки указала на дверь.

Бросившись к дверям, Кэлен распахнула их. Три морд-сита повернулись и ахнули.

– Мать-Исповедница! – закричала Кассия. – Как… То есть… Я не…

– Ричард смог вернуть меня и занял мое место в мире мертвых, – быстро ответила Кэлен.

Их глаза расширились от ужаса.

– Лорд Рал мертв? – спросила Вэйл дрожащим шепотом.

– Потом объясню. Выслушайте меня. Кассия, найди командующего Фистера.

Морд-сит указала на ближайшее ответвление коридора.

– Он ждет там, недалеко, в боковом проходе вместе с воинами.

– Хорошо. Скажи, чтобы привел сюда несколько десятков человек, и не меньше половины должно быть лучников. Лорен и Вэйл, вы спуститесь в подземелье и приведете Людвига Дрейера. Ошейник лишает его могущества, и вы легко справитесь с ним.

Потрясенные видом живой Кэлен, не подозревающие, что она задумала, морд-ситы уверенно кивнули.

– Что я могу сделать еще? – спросила Кассия. – После того как передам командующему ваши указания.

– Найди и приведи сюда Молера. Нам понадобятся его ключи.

Морд-ситы как будто смутились, а возможно, решили, что она призрак или добрый дух.

– Идите же! Быстрее! – сказала Кэлен. – Чтобы был какой-то шанс спасти Ричарда, нужно поторопиться!

Кассия моргнула:

– Вы хотите сказать, что есть возможность его спасти?

– Да!

Все три со всех ног помчались выполнять приказы.

Кэлен бросилась обратно в спальню. Она считала, что еще не все потеряно. Она заставила себя отстраниться от горя, чтобы то не мешало действовать. Не время было горевать. Ричард сказал бы, что думать нужно о решении, а не о проблеме.

– Мы, по сути, не представляем, каковы способности Дрейера, – сказала Кэлен колдунье.

Никки отвлеклась от созерцания безжизненного тела Ричарда на ложе:

– Ну и что?

– А вдруг он может вернуть жизнь в тело Ричарда?

Никки вытерла слезы, хмурясь.

– Вернуть жизнь? О чем ты? Что значит – вернуть жизнь в тело? Невозможно сделать такое с…

Она резко закрыла рот, будто едва не сказала «с мертвым». Колдунье не хотелось применять к Ричарду это слово.

– Сулакану и Ханнису Арку это удалось, – напомнила Кэлен. – И даже некоторые полулюди умеют воскрешать, вспомни!

Ужас исказил черты Никки.

– Ты хочешь… чего? Чтобы Людвиг Дрейер превратил Ричарда в одного из живых мертвецов? Хочешь, чтобы этот человек использовал свое могущество и оживил тело Ричарда? Кэлен, ты не можешь этого хотеть! Он не оживет по-настоящему, просто станет одним из чудовищных трупов, которые двигаются, но не живут. Это будет уже не Ричард. Кэлен, он ушел. Его жизнь окончена, его дух… его душа покинула тело и пересекла завесу.

Кэлен некоторое время мерила шагами комнату, размышляя и не позволяя себе отчаиваться.

– Никки, я просто пытаюсь придумать, как сделать то же, что сделал он.

– Сделал он? О чем ты?

– Ричард потребовал от тебя исцелить мое тело – залечить рану и сердце, – чтобы оно приняло мою душу.

Никки неодобрительно посмотрела на Кэлен.

– И ты предлагаешь заставить Дрейера оживить его тело, превратить Ричарда в чудовище? В недочеловека без души?

Кэлен дошла до окна и вернулась обратно по толстому рыжему ковру.

– Нет… Не знаю. Я просто пытаюсь придумать, как ему помочь. Мы должны ему помочь.

– Помочь ему… Чем? – спросила Никки, подняв голову.

– Ну хорошо. Помнишь людей, которые подобрались к нему… прямо перед тем, как на нас напали полулюди и ловцы душ?

– Помню. Но там никого не было. Они исчезли.

Кэлен кивнула:

– Ричард говорил, что души полулюдей, созданных Сулаканом, оторваны от их тел, а оживление мертвых подразумевает и разрыв души мертвого человека с подземным миром – разрыв с тем местом, которому она принадлежит. Такие потерянные души становятся разлученными душами.

Никки скрестила руки, хмурясь и пытаясь следить за ходом мыслей Кэлен.

– Допустим…

– Что, по словам Ричарда, они сказали? «Доставь к нам наших мертвецов». Они рассчитывали, что Ричард воссоединит их с телами.

Никки протерла глаза.

– Хочешь сказать, что возможно воссоединить душу Ричарда с его телом? Но как?