джазовая группа, судя по надписи на барабане, The Old Notrh Greats, и она играет бодрую свинг-вариацию на тему популярной песни. Наверху, с балок из красного дерева, пересекающих потолок, как огромные деревянные пальцы, свисают канделябры.

Наверное, здесь по меньшей мере три сотни людей. Новости о нападениях демонов и слухи о скором сборе рыцарей Стола распространились. Ник сказал, что стоит ожидать семьи легендорожденных и вассалов всех династий, некоторые даже приедут из Европы – все явятся, чтобы услышать новую информацию о нападениях, оценить нынешних оруженосцев и наследников. Столики сгруппированы по цветам, обозначающим, какой династии служат вассалы.

Женщины постарше в длинных ярких платьях сидят вместе, обсуждая новости и попивая вино. Несколько групп поменьше, мужчины в смокингах, собираются у двух баров в углу зала. Они выглядят так, будто им удобно в официальной одежде, они улыбаются и смеются, как на встрече выпускников. Интересно, здесь ли отец Сары и доведется ли мне встретиться с ним. Хотя пальцы сжимают официальное приглашение, здесь я чувствую себя лишней.

– Бри! – Фелисити первой замечает меня с другого конца комнаты, машет, вставая из-за полупустого столика, и подходит ко мне с бокалом в руке. Когда она произносит мое имя, Тор и Сара вскидывают головы и тут же выбираются из-за своих столиков, следуя за ней.

Когда она и остальные приближаются ко мне, одетые в цвета своих династий, я ощущаю на себе покалывание взгляда Сэла, но не могу различить его в толпе. Теперь он знает, что я чувствую его внимание. Не понимаю, как к этому относиться. Или к тому, что он смотрит на меня, хотя и знает, что я это чувствую.

Фелисити обрушивает на меня поток слов, сливающихся в один восторженный визг:

– Охтыжблин, какоеклассноеплатье! – Легкое ругательство свидетельствует, что она на третьем стакане вина. По меньшей мере.

– Спасибо, – отвечаю я, нервно разглаживая его рукой.

Элис не могла этого знать, когда хвалила платье, но этот наряд идеально подходит, чтобы распрощаться с Орденом и найти свое место у корня. Прямая юбка, простая и элегантная, спускается вниз от талии в несколько слоев кремового тюля, лиф – поток алого и золотого. Кружевная лоза и цветочные аппликации поднимаются по бедрам, пересекают грудь и сплетаются на воротнике у горла. Шарлотта была права насчет аксессуаров: у меня самой не нашлось бы ни золотистых туфель с тонкими ремешками, ни солнечно-золотых сережек, и я бы даже не догадалась разгладить волосы, убрав их от лица широкой золотой лентой. Они вздымаются вверх блестящими черно-коричневыми кудрями, словно древесная крона.

Фелисити по-прежнему рассматривает платье.

– Ник с ума сойдет на хрен, когда тебя увидит.

Сара в тон ей отвечает:

– Кстати, о короле…

Проследив за ее взглядом, я вижу, как Ник идет к нам, словно черно-белое видение. Он выбрал черный костюм, но он идеально, с точностью до сантиметра, подогнан к его широким плечам и длинным ногам. Я застываю, готовясь принять его гнев, его справедливое разочарование, но не получаю ни того, ни другого. Выражение его лица превращается из потрясения во что-то, похожее на облегчение, и, когда он подходит ко мне, на его лице застывает прекрасная улыбка, от которой у меня замирает сердце и пересыхает во рту.

– Привет, – сбивчиво дыша, говорит он.

– Привет.

Ник прикусывает нижнюю губу, и мне одновременно хочется убежать и броситься ему на шею.

– Потрясающе выглядишь.

– Ты тоже, – отвечаю я. – Как начинающий секретный агент.

– Вот как? – Он широко расставляет руки, разглядывая свой костюм. – Новичок, напористый и добивается своего?

– Сначала он пугает агента постарше, но потом ветерану, пусть и неохотно, приходится взять новичка под свое крыло.

– В конце новичок зарабатывает уважение ветерана. А может, и новое кодовое имя.

– Ага.

Мы оба пристально смотрим друг другу в глаза, и между нами снова возникает знакомое напряжение, но тут Сара откашливается. Только сейчас я понимаю, что остальные пристально наблюдают за нами. Выражения лиц самые разные – от восхищения на лице Фелисити до раздражения на лице Тор.

– Фу, – говорит она, отходя в сторону. – Это было отвратительно.

Ник наклоняет голову, потирая лоб большим пальцем, чтобы скрыть, как он покраснел.

– Наследник Дэвис? – Рядом с ним появляется пожилой человек и кивает, извиняясь, что прерывает нас. Я едва не вскрикиваю, обнаружив, что больше не чувствую взгляд Сэла. Я привыкла к нему и забыла, что он наблюдал весь разговор с Ником. И слушал, готова поспорить. – Твой отец хотел, чтобы все уселись. – Мужчина показывает на столик позади нас. – Если позволите?

Мы следуем за ним и размещаемся за столиком на восемь мест. Пока мы идем, Ник наклоняется ближе и криво улыбается мне.

– Не напишешь, не позвонишь…

– Понимаю. Извини, что закрылась от тебя…

Он берет меня за запястье, на его лице тепло и прощение.

– Можем поговорить позже. Сейчас я просто рад, что мы здесь.

Я киваю, потому что это правильно. Можем поговорить позже. Наше окончательное прощание, настоящее прощание, должно быть наедине.

Уитти и Грир уже заняли места, когда мы подходим, а Эван и Фитц появляются одновременно с нами. Тор и Сара сидят напротив меня и Ника.

Грир наклоняет голову в мою сторону и машет рукой.

– Вот она!

Грир прекрасно выглядит в костюме-тройке темно-синего цвета, с красными, цвета рода Ламорака, галстуком и платком. Длинные волосы заплетены в элегантную косу, уложенную вокруг головы, как корона.

Остальные приветствуют меня улыбками и поднятыми бокалами. Уныние только на лице Фитца, но его я игнорирую. Если друзья могут принять, что я оказалась здесь, не заставляя меня пройтись по углям, то и я, наверное, могу сделать то же самое.

Ник замечает, что я рассматриваю зал.

– Кого ты выискиваешь?

Я улыбаюсь, чувствуя, что это невежливо – не уделять внимания своему столику. И по какой-то причине смущена тем, что высматривала Сэла.

– А Воугн здесь? – спрашиваю я.

Глаза Ника темнеют.

– Я попросил, чтобы его посадили на другом конце зала.

Фитц напротив закатывает глаза.

– Он хороший боец, Ник.

– Он дерется грязно. – Ник берет со стола салфетку из ткани и кладет ее на колени.

Фитц фыркает:

– А ты думаешь, тенерожденные дерутся чисто?

– Когда я в последний раз проверял, выбирать себе оруженосца должен был я, Фитц. – Лицо Ника – воплощение вежливости, но сталь в синих глазах свидетельствует, что разговор закончен.

– Эй-эй. – Эван наклоняется вперед, протягивая руку. – Давайте не устраивать представление за обеденным столом. Давайте поговорим о том, что нужно сделать, чтобы официанты обслуживали тех, кому нет двадцати одного, а? – Эван играет бровями. – А может, дадим всем нарядам оценки