нарезанной ветчины. — Вечером небось опять ненаглядный заявится.

— Завидовала бы молча, — сестра и бровью не повела.

— А чему завидовать? Сядет он скоро на кораблик и с попутным ветром из порта уйдет — ищи-свищи. Ко мне ж плакаться придешь.

— Да больно нужна ты, язва ехидная! Нет, только послушайте! Госпожа Сорель, ну, скажите! Платье новое куплю — ей покоя нет, монету кто лишнюю заплатит — места не находит, а уж если на меня, а не на нее посмотрит кто…

— Только матросы заезжие и зарятся.

— А на тебя и им плевать.

— Ах ты, злыдня. Вот пойду и отцу расскажу. Уж он-то обрадуется!

— Ябеда проклятая, еще доносить собралась! Госпожа! Господин Анри!

Эри тихонько смеялась, наблюдая за сестрами, Тибо скучающе вздохнул, подпер ладонью щеку и громко отпил из кружки, Анри закатил глаза и отвернулся.

— Никто никуда не пойдет, — проговорила я. — Доработаете до вечера, потом сколько угодно отцу жаловаться друг на друга будете. И ты, Лизет, при гостях помалкивай, поняла? Сшейд вчера за язык тянул что ли?

Сестры по-прежнему грызлись дело не по делу, а после маскарада вовсе как с цепи сорвались. Мод познакомилась со смазливым матросом с торгового судна и три дня подряд бегала на свидания. Лизет же все норовила упрекнуть за легкомыслие и блаженный вид.

— Простите, госпожа. Ведь смотреть же на нее противно.

— Так не смотри, — фыркнула Мод. — Делом лучше займись.

— Уж разберусь как-нибудь…

— Довольно, — оборвала я. — Будете ссориться, выставлю обеих.

Переглянувшись, девушки замолчали.

— Закончили матросов делить? Давайте лучше о важном, — произнес Анри. — Сорель, не забыли, что после обеда придет торговец мукой? Надо уговорить его на скидку. Не задерживайтесь у отца, ладно?

— Приду пораньше, обещаю.

— И еще утром прислали счета. Нужно проверить, а без вас, сами знаете, я этого делать не стану. Опоздаете — будем до ночи сидеть.

— Светлые боги, Анри, да я теперь вприпрыжку побегу. Не бойтесь, все успеем.

— Господин Анри, а вы на площадь вчера не ходили? Ярмарка только через три дня, но торговцы уже съезжаются. Даже у нас один поселился. Не хотите вместе со мной госпожу Сорель проводить и заодно прогуляться?

Еще два дня назад Марта клятвенно заверила, что справится без помощницы, и Эри может смело устроить выходной. Чего, мол, девчонке все на кухне сидеть? Пускай развеется, о плохом думать перестанет, на море и моряков поглядит. Последнее Марта подчеркивала особенно, ведь тягу быть ближе к Анри заметили все. Даже Тибо притворно взгрустнул, мол, ах, какая жалость, она предпочла другого. Терк недовольно цокал языком, а Кайра, Мод и Лизет загадочно улыбались.

— Работы и без Сорель полно, — ответил Анри. — А на ярмарке и сама не соскучишься.

— Как же «сама»? — сразу помрачнела Эри. — Я ведь город до сих пор не знаю.

Несмотря на беспомощный и совершенно невинный вид Эри отличалась завидной настойчивостью. Раз за разом получая отказы, она расстраивалась, плакала, но все равно пыталась куда-нибудь пригласить этого бесчувственного сухаря.

— Пойдемте, Анри, — поддержала я. — Проводите меня к себе домой, а потом пройдетесь. Вам найдется, о чем поговорить.

— Сдаюсь, — вздохнул бухгалтер, а Эри просияла. — Убедили.

Надеюсь, к полудню таверну не затопят ее слезы.

— Правильно, госпожа, — поддакнула Лизет. — По одиночке-то ходить опасно. Слышали, какие ужасти зеленщик рассказывал? Ох, страшно. Домой теперь буду идти и оглядываться.

— Мы на этой же улице живем, — усмехнулась Мод.

— Так что же? Кто знает, где эта тварь в следующий раз спрячется? Помните, госпожа, раньше говорили будто она на тракте нападает? Теперь уж к деревне на окраине подобралась. Того и гляди в город заявится.

— Будет вам панику разводить! — одернул Анри. — Какая еще тварь? Просто волк повадился на людей нападать. Или собака одичала и взбесилась. Мало ли!

— Кто знает, — задумчиво вставил Тибо. — Не зря же столько песен и легенд о чудовищах написали.

— Ну какие еще чудовища? Все они живут в особых местах и содержатся под контролем. Вон Сорель спросите, она в магических тварях побольше разбирается.

— Вообще-то нет. Этому в Главикусе обучают.

— Но противостоять им с вашими зельями можете?

— Кое-каким — да.

— Вот потому и не стоит бояться и разносить сплетни.

Лизет недоверчиво свела брови на переносице, но не решилась спорить. Господин Анри ученый, в столице жил, мир повидал, но принимать его слова на веру, как и всегда, она не торопилась. Слишком привыкла верить в страшные сказки, от которых мурашки и холодок по спине.

На встрече с Анри Равьеном-старшим я настояла сама. Врываться в кабинет без записи и предупреждения, конечно, не стала. Полагаю, он и в прошлый раз был не слишком доволен. Поэтому сделала как полагается — договорилась на урочное время, порылась в шкафах в надежде найти старые документы и письма, способные пролить свет, постаралась нарядиться как представительная дама и взяла компаньонов. Теперь-то никто не скажет, что Сорель Ирмас ведет себя как сумасшедшая и не заботится о приличиях. А, если и раскроют рты, пусть катятся в сшейдову нору.

Господин Равьен немного приболел и оттого выглядел уставшим. Зная об этом, я прихватила пару снадобий, снимающих головную боль и облегчающих симптомы простуды. Еще обязательно приготовила бы согревающий отвар, но после него клонит в сон, а отменять назначенные встречи упрямый нотариус не собирался. Еще в таверне Анри посетовал, мол, отца не переубедить и важную работу он перенесет лишь по причине собственной смерти. Да и после замучает несчастного клиента во снах.

— Не стоило беспокоиться, Сорель. Прошу, присаживайтесь.

Разумеется, он сказал это ради приличия, тут же открывая мешочек со склянками и принимаясь внимательно их осматривать.

— Что вас привело? Анри объяснял быстро и слишком путано.

— Я бы хотела поговорить о моем наследстве. Вы ведь слышали сплетни в городе?

Господин Равьен убрал лекарства в стол и ответил:

— Увы, Сорель, их не слышал только глухой. Ваш возможный родственник делает все, чтобы занять наиболее выигрышное положение. К сожалению, на моей практике так происходило много-много раз. Понимаю ваше нетерпение, но постарайтесь держать себя в руках. Как я и говорил, понадобится очень много времени.

Я слабо улыбнулась, подумав, что именно здесь, в заполненном бумагами кабинете время будто и не двигалось. Замерло десять лет назад, да и стоит с тех пор на месте. Казалось, можно закрыть глаза, прислушаться к треску свечей и всерьез поверить, что дядюшка жив, моего дара и в помине нет, ни с кем не нужно бороться за таверну, а единственная проблема — успеть утащить с кухни последний кусок пирога. Как же странно.

— Кто бы не рассказал