надеюсь, проявишь благоразумие и сохранишь дело, в которое Ларти вложил столько трудов. Возможно, жизнь в большом городе и кажется более привлекательной, что неудивительно для молодой девушки, но, прошу — отнесись к наследству бережно. Если хочешь, продай, но найди надежного человека, которому можно доверять.

Господин Равьен введет тебя в курс дела, можешь не сомневаться — я щедро оплатила его услуги. Других наследников нет, а, значит, ты не встретишь препятствий на пути. Возможно, однажды на порог заявится кто-нибудь из моей дальней родни — не переживай, они не соперники. Да и если письмо оказалось в твоих руках, год, положенный законом, минул благополучно.

Я очень больна, и боюсь, лицом к лицу уже не увидимся. Дела в таверне идут неплохо, а потому затруднения, с которыми ты столкнешься, не принесут серьезных проблем. Если надумаешь все продать, не занижай цену. Вырученные средства сделают тебя довольно состоятельной женщиной.

Из переписки с приютом я узнала, что дар позволил тебе поступить в Гавронскую школу. Что ж, прими поздравления. Признаюсь честно, я не предполагала подобного, зная о твоих родителях. Жизнь проделала жестокую шутку, наградив меня болезнью, а тебя способностью готовить лекарства.

Со смерти Ларти минуло много лет — обида и злость остыли, но, к несчастью, этим ничего не исправить. У людей в Леайте длинные языки, и ты наверняка узнала, что дядюшка не являлся образцом добродетели. С первого дня наш брак был ложью ради выгоды, в которую я имела неосторожность поверить. За много прожитых бок-о-бок лет я ни разу не почувствовала любви или хотя бы теплоты. Со стороны выглядело иначе, ведь именно на это и уходили все мои силы. Ларти поддерживал видимость, но не стремился изменить изнанку. Искренне любил младшую сестру, тебя, старых друзей, но не меня, давшую ему новую жизнь. К несчастью, так случается и, возможно, ты уже узнала, какими неблагодарными и лживыми бывают мужчины. Надеюсь, наследство не вскружит голову и не толкнет повторить мои ошибки.

Я не стану просить прощения, ведь прекрасно понимаю, что вряд ли получу. Я обошлась с тобой жестоко и неправильно. Раскаянием ничего не исправить, но, знай — я сожалею о принятом решении и, вернись время вспять, изменила бы его.

Счета в банке оформлены на мое имя, и по истечении года, ты получишь сумму почти равную теперешней стоимости таверны. Это немного возместит прошлые лишения и утихомирит желание проклинать меня до скончания веков. Также в банке хранится шкатулка со старинными украшениями, когда-то перешедшими по наследству. Они придутся к лицу, как и все прочее в молодости. Прошу, сохрани их.

Ларти любил тебя как дочь, которой у нас не было. Он хотел, чтоб именно ты владела таверной. Пусть времени почти не остается, и мы не сумеем примириться, но исполнить волю Ларти в наших силах. Передаю «кота и лютню» в твои руки, Сорель.

Да хранят боги.

Женива Ирмас»

Сминая письмо в руках, я уставилась на волны, подбирающиеся к берегу.

Сжечь не выйдет. Не потому, что белый день, мимо проходят люди, среди которых полно знакомых. Плевать — кто не знает и моей магии? Разорвать на клочки? Не смогу — на листе последние слова, сказанные теткой. Ничего, связывающего с родными, больше нет.

Попроси Женива прощения, я бы без колебаний уничтожила письмо. А уж если бы где-то строки поплыли от слез, не стала бы дочитывать. Тетка не изменила себе до последнего. Упрямая, несгибаемая, способная удержать лицо на самом краю. Ни глубокое раскаяние, ни болезнь, ни прожитая несчастливая жизнь не изменили ее.

Спустя несколько минут, я аккуратно разгладила письмо, сложила обратно в конверт и убрала в сумку. Пусть Женива и причинила одну только боль, она поступила честно. Не пряталась за лживыми уверениями во внезапной любви, не плакалась на несчастную судьбу и не умоляла о милости. Сложись все иначе, мы сумели бы договориться.

В таверне, на первый взгляд, ничего не изменилось. Кайра рассказала, что появился щедрый постоялец, вручивший целых две монеты сверху. На Мод и Лизет все-таки подействовала угроза увольнения, и они не то, что не ссорились — почти не разговаривали между собой. Анри засел в кабинете со счетами. Зная, что от него и появится больше всего вопросов, я не торопилась подниматься. Прочтение теткиного письма принесло странное умиротворение, которое не хотелось нарушать.

Лишь войдя на кухню, обнаружила: не все гладко.

— Госпожа Сорель, вернулись? — улыбнулась Марта, помешивая суп. — Давайте-ка чаю выпьем — пирог еще теплый. Смурная вы совсем в последние дни.

Эри, не поднимая головы от нарезной доски, крошила зелень и ничего не говорила.

— Не откажусь. Как идут дела?

— После праздника-то легко, — хмыкнула кухарка, обтирая руки передником. — Эри, девочка, садись с нами. Брось ты это!

Послушно отложив нож, та вздрогнула и отвернулась, делая вид, что неспешно ссыпает зелень в тарелку.

— А ты почему быстро с ярмарки вернулась? Случилось что-нибудь?

— Надоело.

— Вот, госпожа, поглядите! Выходной просила, а теперь он ей, видите ли, не нужен. Пришла и говорит, мол, нагулялась, буду работать. Ну, а мне-то чего отказываться?

Эри села напротив, нехотя придвинула чашку и медленно подняла красные глаза.

— В чем дело?

Она глубоко вздохнула и провела ладонью по щеке.

— И мне не говорит, — отмахнулась Марта.

Я убью Анри Равьена-младшего, честное слово. Разыщу какие-нибудь старинные заклинания, превращу в жабу и посажу в большую банку. Пусть как следует подумает над своим поведением, прежде, чем в следующий раз доводить девушку до слез, принося очередные проблемы. Хотя, нет, не стоит потраченного времени. Лучше устрою ему несварение желудку или икоту, из-за которой невозможно говорить.

— А где господин Анри?

— Н-не знаю, г-госпожа-а… — Эри попыталась остановить слезы — глотнула воздуха, но все равно сдалась и села на скамью, уронив голову на руки.

— Светлые боги, — охнула Марта.

Интересно, случалось ли подобное с дядюшкой или теткой Женивой? Элти говорила, что советчик и утешитель из меня хуже некуда и разумнее промолчать. О делах сердечных я вряд ли подберу нужные слова.

— Эри, милая, расскажи, что случилось, — присаживаясь рядом, я осторожно коснулась вздрагивающих плеч.

— Я ем-му н-не н-нужна-а-а… — горестно протянула она, отрываясь от стола. На миг показалось: вскочит и убежит.

— Тьфу ты! — уперла руки в бока Марта. — Подумаешь! Не нужна и не нужна! Чего реветь-то?

— А ну молчи, — шикнула я, увидев заново искривившееся лицо Эри. — Анри сам сказал?

— Д-да, г-госп-пожа. В-вы отпр-равились п-по дел-лам, а м-мы на ярм…ярмарку. Я начала гово…рить, м-мол, хор-рошо бы сход…дить вместе к-куда-н-ниб-будь еще, а госпо…господин Анри… —