— А так ли уж необходимо, чтобы все нам завидовали?Впрочем, если тебе так хочется, пусть зеленеют. Только тебе не приходило вголову, Скарлетт, что не очень это хороший вкус — обставлять свой дом с такойроскошью, когда вокруг все так бедны.

— А я хочу, — упрямо заявила она. — Я хочу,чтобы всем, кто плохо ко мне относится, стало не по себе. И мы будем устраиватьбольшие приемы, чтобы все в городе жалели, что говорили обо мне разные гадости.

— Но кто же в таком случае будет приходить на нашиприемы?

— Как кто — все, конечно.

— Сомневаюсь. «Старая гвардия» умирает, но не сдается.

— Ах, Ретт, какую ты несешь чушь. У кого есть деньги,того люди всегда будут любить.

— Только не южане. Спекулянту с деньгами куда труднеепроникнуть в лучшие гостиные города, чем верблюду пройти сквозь игольное ушко.А уж про подлипал, — а это мы с тобой, моя кошечка, — и говоритьнечего: нам повезет, если нас не оплюют. Но если ты, моя дорогая, хочешь все жепопытаться, что ж, я тебя поддержу и, уверен, получу немало удовольствия оттвоей кампании. А теперь, раз уж мы заговорили о деньгах, мне хотелось быпоставить точки над «i». Я дам тебе на дом столько денег, сколько ты захочешь,и сколько ты захочешь — на всякую мишуру. И если ты любишь драгоценности —пожалуйста, но только я сам буду их выбирать. У тебя, моя кошечка,преотвратительный вкус. Ну, и конечно, ты получишь все, что требуется для Уэйдаили Эллы. И если Уиллу Бентину не удастся сбыть весь хлопок, я готов оказатьему помощь и покрыть расходы на содержание этого белого слона в графстве Клейтон,который вам так дорог. Это будет справедливо, как ты считаешь?

— Конечно. Ты очень щедр.

— Но теперь слушай меня внимательно. Я не дам ни центана твою лавку и ни цента на эту твою дохлую лесопилку.

— О-о, — вырвалось у Скарлетт, и лицо еевытянулось. Весь медовый месяц она думала о том, как бы попросить у него тысячудолларов, которые нужны ей были, чтобы прикупить еще пятьдесят футов земли ирасширить свой лесной склад. — По-моему, ты всегда похвалялся широтойвзглядов: тебе, мол, все равно, пусть болтают про то, что у меня свое дело, аты, оказывается, как все мужчины — до смерти боишься, как бы люди не сказали,что это я ношу брюки в нашей семье.

— Вот уж ни у кого никогда не возникнет сомнения насчеттого, кто в семье Батлеров носит брюки, — протянул Ретт. — И мнебезразлично, что болтают дураки. Видишь ли, я настолько плохо воспитан, чтогоржусь своей красавицей женой. И я не возражаю: продолжай держать лавку илесопилки. Они принадлежат твоим детям. Когда Уэйд подрастет, ему, возможно, незахочется жить на содержании отчима и он сам возьмет на себя управление делами.Но ни единого цента ни на одно из этих предприятий я не дам.

— Почему?

— Потому что не желаю содержать Эшли Уилкса.

— Ты что, начинаешь все сначала?

— Нет. Но ты спросила — почему, и я объяснил. И ещеодно. Не думай, что тебе удастся провести меня, и не лги и не придумывай,сколько стоят твои туалеты и как дорого вести дом, чтобы на сэкономленныеденьги иметь потом возможность накупить мулов или еще одну лесопилку для Эшли.Я намерен тщательно проверять твои расходы, а что сколько стоит, я знаю. Ах,пожалуйста, не напускай на себя оскорбленный вид. Ты бы на все это пошла. Ясчитаю, что ты вполне на это способна. Я вообще считаю, что ты на что угоднопойдешь, если дело касается Тары или Эшли. Против Тары я не возражаю. Но чтокасается Эшли — тут я против. Я не натягиваю поводья, моя кошечка, но незабудь, что у меня есть уздечка и шпоры.

Миссис Элсинг прислушалась к звукам, доносившимся из холла,и, убедившись, что Мелани прошла на кухню, откуда донесся стук посуды и звонсеребра, обещавшие скорое подкрепление, повернулась и тихо заговорила,обращаясь к дамам, которые сидели полукругом в гостиной, держа на коленях корзиночкис шитьем.

— Лично я не намерена посещать Скарлетт ни сейчас, никогда-либо впредь, — заявила она, и ее тонкое холодное лицо стало ещехолоднее.

Остальные члены Кружка шитья для вдов и сирот Конфедерациибыстро воткнули иголки в материю и сдвинули свои качалки. Всех дам буквальнораспирало от желания поговорить о Скарлетт и Ретте, но мешало присутствиеМелани. Как раз накануне эта парочка вернулась из Нового Орлеана и поселилась всвадебном номере в отеле «Нейшнл».

— Хью говорит, что вежливость требует, чтобы я нанеслаим визит: ведь капитан Батлер спас ему жизнь, — продолжала миссисЭлсинг. — И бедняжка Фэнни приняла его сторону и сказала, что тоже пойдетк ним. А я сказала ей: «Фэнни, — сказала я, — если бы не Скарлетт,Томми был бы сейчас жив. Это оскорбительно для его памяти — идти туда». А уФэнни хватило ума заявить мне: «Мама, я же пойду не к Скарлетт. Я пойду ккапитану Батлеру. А он все сделал, чтобы спасти Томми, и не его вина, что емуэто не удалось».

— До чего же они глупые, эти молодые люди! —сказала миссис Мерриуэзер. — Визиты наносить — как же! — Грудь у нееподнялась горой от возмущения при воспоминании о том, как грубо отклонилаСкарлетт ее совет не выходить замуж за Ретта. — И моя Мейбелл такая жеглупая, как ваша Фэнни. Заявила, что они с Рене отправятся с визитом: ведькапитан Батлер спас-де Рене от виселицы. А я сказала, что, если бы Скарлетт нераскатывала всем напоказ, Рене никогда бы не оказался в опасности. И папашаМерриуэзер тоже намерен идти с визитом — послушать его, так он от старости,видно, совсем ума лишился: говорит, что если я не чувствую благодарности, то онбезусловно благодарен этому мерзавцу. Клянусь, с тех пор как папаша Мерриуэзерпобывал в доме этой Уотлинг, он ведет себя самым постыдным образом. Визитынаносить — как же! Я-то уж, конечно, не пойду. Скарлетт изгнала себя из нашегообщества, выйдя замуж за такого человека. Он был уже достаточно мерзок, когдаспекулировал во время войны и наживался на нашем горе, а сейчас, когда его с«саквояжниками» и подлипалами водой не разольешь, да еще он в друзьях-приятелях— да-да, в ближайших друзьях — с этим отъявленным мерзавцем губернаторомБаллоном… Визиты им наносить — как же!

Миссис Боннелл вздохнула. Это была тучная смуглая клуша свеселым лицом.

— Они ведь пойдут к ним только раз — с визитомвежливости, Долли. Не знаю, можно ли людей за это винить. Я слышала, всемужчины, которые в ту ночь не были дома, хотят идти к ним с визитом, и я думаю,они должны пойти. Правда, мне как-то трудно представить себе, что Скарлетт —дочь своей матери. Я ходила в школу с Эллин Робийяр в Саванне, и это былапрелестнейшая девушка, я ее очень любила. И почему только ее отец не захотел,чтоб она вышла замуж за своего кузена Филиппа Робийяра! Ничего по-настоящемуплохого в этом молодом человеке не было — ведь всем молодым людям надоперебеситься. А Эллин зачем-то поспешила и выскочила замуж за этого О’Хара,который был намного старше нее, — вот у нее и получилась такая дочь, какСкарлетт. И все же я считаю, что один раз должна нанести им визит — в память обЭллин.