class="p1">— Один из нас оставляет товар в обговоренном месте, а клиент сам забирает свой заказ. Способ для тех, кто не любит связываться с третьими личностями. — пожал плечами Эвард, но наткнувшись на мой внимательный взгляд, пояснил: — Ну, знаешь, если ты известный человек, то всегда есть шанс, что доставщик решит сдать твою персону на рынке черной информации.

Неужели теперь еще и такое существует? Нет, я предполагала, что на черном рынке могут купить факты о наших с Арчи отношениях, как говорил Эвард, но вот отдельная платформа для такого рода информации — неожиданно. Однако, неплохо развивается нынче черный рынок. Все больше сфер, все больше услуг.

— Да меня не это удивляет, — отмахнулась я. — мне безразлично то, какие способы доставки предоставляет ваш черный рынок. Но ты сказал «наши люди». Неужели ты один из них?

— Хватит нарушать систему ответ на ответ, — раздраженно отозвался Эвард, уходя от вопроса. — твоя очередь извлекать правду наружу.

— Эвард, — не слушая его, продолжила я. — я бы поняла тебя, если бы ты был клиентом и просто передал мне то устройство, потому что я попросила. На самом деле, я так и считала до этих твоих слов. Я думала, что ты — покупатель. Это можно понять, разные ситуации бывают. Но продавать? — почувствовав, что начинаю повышать голос, я оборвала себя, вперив в дворецкого напряженный взор. — Да, выгода от предприятия такого рода очевидна. Уверена, на вашей платформе крутятся большие деньги. Но ведь ты мог быть тем, кто продал мышьяк преступнику, из-за тебя мог погибнуть невиновный человек, Эвард. Тебя это совсем не заботит?

— А ты думаешь, я в этот бизнес от хорошей жизни пошел? — вспылил Эвард, бросив на меня испепеляющий взгляд. Встал, оглядел пустую бутылку и быстрыми шагами направился в сторону бара. — Никто из нас не выбирал этот путь только потому, что с детства мечтал стать дилером и торговать запретными плодами. Оружие, наркотики, грязная информация — это звучит отвратительно, и многие поморщились бы, услышав это сочетание. Но эти же люди, придя домой, почувствовали странное возбуждение от мысли, что эти вещи могут принадлежать им. Опасные, грязные, отвратительные вещи, но вместе с тем и притягательные. Как ты думаешь, Этель, кто наши клиенты? А такие же золотые детки, как и ты. Те, у кого есть все, но им этого мало. Они приходят сами или посылают своих людей, тоннами скупая кокаин, ящиками закупая бомбы, пебибайтами затариваясь сплетнями. Это не мы, дилеры, чудовища, а те, кто покупают. Мы лишь пользуемся главным правилом экономики: спрос рождает предложение.

И запил свои слова полным стаканом бурбона, морщась, но упорно вливая в себя алкоголь. Словно опустошив стакан, он смог бы помочь себе. Но допив, Эвард так и не нашел заветного освобождения, ему не стало легче. Наверное, поэтому он налил себе еще. А затем еще. И так до тех пор, пока бутылка к его сущему удивлению не оказалась пуста.

— Ты ведь винишь себя, Эвард. — произнесла я тихо. — Ты жалеешь о том, то связался с ними. Но почему бы тебе не уйти из этого бизнеса? Почему не поставить точку в отношениях с преступностью, уехать подальше отсюда и начать жизнь сначала?

— Так не бывает, Этель. — тихо отозвался Эвард, упорно глядя в окно. — Преступный бизнес не отпускает просто так. Никто не даст уйти человеку, который знает все. Разве что в мир иной…Ты думаешь, я не пытался? Да я пришел в эту резиденцию, чтобы начать сначала. Где как не здесь, среди Арчибальдов, в аномальной зоне, укрыться от барыг, что сбывают даже героин? И ничего-то у меня не вышло. — ухмыльнулся дворецкий, наливая себе еще.

— Почему ты не рассказал Инквизиции? — вопросила я. — Они бы прикрыли лавочку, а ты бы получил меньшее наказание за сотрудничество со следствием.

— В том-то и дело, Этель, что речь идет не о лавочке. — покачал головой Эвард. — Это — крупная сеть, охватывающая каждый уголок планеты и космоса. Они повсюду. Даже там, где ты не ожидаешь. Поймать всех невозможно. Из-за крутых адвокатов, хороших связей, да и просто потому, что никто никого не знает. Мы связываемся с общей сетью через одного человек, тот с другим, третий с четвертым. И так до бесконечности. Каждого поймать не под силу даже Инквизиции, как бы ты не верила в силы Клоделя, Этель.

— Но сидеть и ничего не делать — глупо, — возмутилась я. — мы не можем просто ждать чуда и продолжать примеряться с тем фактом, что у нас за спиной разверзлась пропасть из нариков и вооруженных психов.

— А что ты предлагаешь сделать? — ухмыльнулся Эвард, резко разворачиваясь. — Ну же, давай. Выкладывай идеи!

— Для начала, — с достаточно кровожадным азартом произнесла я. — найти их склады, где хранится вся эта прелесть, и подорвать к чертям собачьим. Что скажешь?

Эвард ничего не мог сказать. Он молча замер с преподнесённым ко рту стаканом и весьма шокировано воззрился на меня, словно только сейчас увидел человека, с которым все это время вел беседу.

— Мы могли бы найти нужного человека, а затем пойти по цепочке, пока не дошли бы до человека, знающего, где находится ближайший склад. Должны же вы где-то все хранить оружие, наркоту и прочую дрянь. — развила я мысль, подумав, что дворецкий мог просто меня не понять, поэтому и стоит сейчас как памятник духу алкоголизма. — Затем подорвать. Ну, знаешь, процесс весьма увлекательный. А затем повторять эту процедуру, пока ваши ребята не осознают, что наконец наткнулись на сопротивление. Главное — разворошить это змеиное гнездо, а дальше дело времени и хорошей работы детективов. Поймать всех, как ты и сказал, не выйдет, но многих такая охота на ведьм заставит призадуматься о том, нужно ли продолжать участвовать в этом бизнесе.

— Знаешь, а может вы и подойдете друг другу с Клоделем Арчибальдом. — вдруг произнес Эвард, направляясь к дивану. — Подорвать склад с оружием, надо же… Давненько не слышал таких идеи. С тех самых пор, как Клодель пережил период юношеского максимализма. Помнится, это он предлагал ввести смертную казнь как меру наказания. Радикальным он был парнем.

А я задумалась. Смертная казнь — мера наказания жестокая, непримиримая и суровая. Ее и врагу не пожелаешь. Но с другой стороны, есть преступники, которые убивали людей сотнями, а потом сбегали из тюрьмы и исчезали за горизонтом. До сих пор многих не могут найти. И семьи пострадавших каждую ночь вздрагивают от любого случайного шороха, думая, что за ними пришли. Было бы им легче, если бы они знали, что убийца, причинивший