«Это подстава. Он заманивает меня жаркими взглядами и нежными улыбками, а сам начнёт меня третировать, как только я переступлю порог кабинета! Я столько натерпелась его обучения в собачьей шкуре, что меня теперь не проведёшь. Вот абсолютно уверена, что меня не ждёт ничего романтического в этом уединении за закрытыми дверьми!» — размышляла Таня, шагая за своим оборотнем.

И как в воду глядела!

Заперев за ними дверь, Гордеон суровым тоном начал её инструктировать:

— Когда переполняют эмоции, выполняй действия простого алгоритма. Пункт первый: сделай «внутреннюю остановку». Пункт второй: ответь на вопрос, что ты чувствуешь. Именно чувствуешь, не думаешь. Пункт третий: старайся задержаться в этом ощущении, даже если оно неприятно. Сделай это ощущение узнаваемым, запомни его, чтобы в следующий раз определить его быстрее…

Её отпустили перед самым ужином, и донельзя усталая Таня вернулась в опустевший рабочий кабинет, чтобы определиться со школой, пока Гордеон заканчивает свои дела. Спокойно заняться вопросом обучения ей не дали.

— Таня, разговор есть, — с порога объявила Амели, решительно захлопывая за собой дверь учебного кабинета.

— Начало интригующее, — пробурчала под нос Таня, по-прежнему настороженно относившаяся к роскошной зеленоглазой блондинке, долгое время проработавшей вместе с Гордеоном.

Таня не забыла, как радостно приветствовала Амели возвращение Горда в мужское тело и как беззастенчиво прижималась к нему. Блондинка не давала повода подозревать её в наличии нежных чувств к своему шефу, в её запахе не проскальзывало ноток страстного влечения к нему, но тут все сплошь и рядом умели прятать видимые проявления своих чувств: соседство с оборотнями и людей приучило к сдержанности в эмоциях, которые иначе мигом считаются окружающими.

Амели присела на краешек Таниного стола и, жизнерадостно помахивая ногой, сказала:

— Рано или поздно ты наткнёшься в компьютере литэйра на интересные файлы — либо у него в кабинете, либо в каюте: зная шефа, уверена, что он всю свою работу притаскивает домой на доработку. Так вот: не верь глазам своим!

Подавив неприятное чувство ревности, что невольно каждый раз возникало в ней при виде Амели, Таня прохладно уточнила:

— Чему именно не верить?

Она подозревала, о чём речь, но хотела бы услышать это явственно высказанным.

— О тех записях, на которых мы страстно кувыркаемся в постели и не только в постели. В тех файлах не одна я, там есть и другие девушки и даже групповые видео, где кроме девушек присутствуют еще и знакомые тебе юноши. Когда речь идёт о конспиративной встрече с агентами, то нет дела до сбережения репутации своей временной личины. Короче, это комбинированные съёмки! Что-то, конечно, снималось при совместном участии, но это всего лишь игра на публику, как в кино, между мной и шефом никогда ничего не было. Совсем ничего и совсем никогда, честное слово. Видишь ли, не вызывая подозрений мужчине проще всего встретиться с «ночными бабочками» — тогда ни у кого не возникнет вопросов о цели встречи. Таким методом мы часто тайно встречаемся с шефом, когда он работает под прикрытием, обсуждаем с ним дела, а в систему наблюдения заливается соответствующая запись сцен разврата с его участием, скорректированная техническими специалистами с учётом текущей обстановки.

— Не хотелось бы наткнуться на те файлы! — выпалила Таня, обхватывая руками плечи.

— Ой, достаточно помнить, что это фикция, — отмахнулась Амели. — Тебе вообще не стоит переживать, что на работе у шефа остались какие-то старые привязанности — их никогда не бывало, ни старых, ни новых. В полиции, мягко говоря, не поощряются служебные романы. Если между сотрудниками возникли серьёзные чувства, то они сразу заключают официальный брак, чтобы на них не бросали косых взглядов.

— А не серьёзные чувства?

— А не серьёзные никогда не доводятся до романа! — припечатала Амели. — Все несерьёзные чувства — строго за пределами полицейского управления и строго не с сослуживцами!

— Спасибо, что сказала, — искренне поблагодарила Таня.

Ей стало легче дышать, будто пинцетом вытащили засевшую занозой в сердце ревность к Амели. Раз блондинка выложила ей информацию, которая наверняка имела гриф секретности, то она уверена, что отношения Тани с Гордеоном — история не краткосрочная.

— Всегда пожалуйста. Счастливое начальство — это хорошее начальство, так что я довольна твоим появлением. Между нами мир и дружба?

— Да!

— Рада это слышать, — приветливо улыбнулась блондинка. — Жаль, что я не сразу догадалась о причинах твоей откровенной неприязни ко мне — слишком нелепыми были твои предположения, правда. Среди моих знакомых мало женщин, так что мне искренне хочется обрести в тебе подругу.

— Ты её обрела, — кивнула Таня, и они дружно рассмеялись.

Дверь кабинета поехала в сторону, и Амели соскочила со стола, принимая серьёзный вид. Хвар переступил порог, окинул их внимательным взглядом и сказал:

— Пришли твои документы, Таня, больше нет нужды задумываться о разрешениях опекунского совета. Пойдёмте, девушки, шеф уже ждёт вас в своём кабинете.

Шеф ждал их в обществе Грона, уставившись в монитор, экран которого не был виден от двери. Дождавшись, когда девушки усядутся у стола, Гордеон обратился к Тане:

— В библиотеке, архив которой посещал Набарр, удалось определить тот сектор, что наиболее заинтересовал мага при его визитах. Мои сотрудники просмотрели все древние карты и никаких неизвестных ныне миров на них не нашли, но выявили интересный факт: одна из карт пропала из хранилища библиотеки.

Таня не успела расстроиться, как Гордеон продолжил:

— Сверка карт с картотекой позволила установить, какая именно карта отсутствует в архиве. Повезло, что в базе данных осталась её копия. Грон исследовал саму карту и ту часть галактики, что отражена на ней. Один из миров подходит под данное тобой описание и именно рядом с ним удалось засечь выход из гиперпространства корабля Набарра. Посмотри внимательно, ничего не узнаёшь на этих кадрах?

Он развернул монитор, и перед Таней завертелось изображение голубой планеты. Потом появилась знакомая картина расположения земных океанов и материков, кадры с самыми большими и красивыми строениями Земли: небоскрёбы Нью-Йорка, Дубайская башня, Великая Китайская стена, Тадж-Махал, королевские дворцы Англии и Германии…

— Кремль! — ахнула Таня, склоняясь к монитору. — Это же наш Кремль!

— Дальше идут горы и водопады, известные люди и современные политические деятели, — сказал Гордеон, но Таня остановила его:

— Это мой мир, я узнаю его, не надо политических деятелей. Какая сейчас дата в моём мире? Гордеон вывел на экран надпись: