Читая строки снова и снова, Адэр ловил на себе быстрые, острые взгляды Кангушара. О чём думал герцог? О том, что правитель может повторить судьбу Зервана? И чего он ждал? Что правитель сейчас отложит бумаги и начнёт расспрашивать об Эйре? Где она, с кем, чем занимается…

Это была самая короткая и самая молчаливая встреча. Прощаясь, Кангушар холодно блеснул стальными глазами и, уже открыв двери, тихо промолвил: «Она в порядке». «Кто?» – поинтересовался Адэр, вытаскивая из ящика тоненькую книжку. «Простите», – произнёс герцог и скрылся в приёмной.

Коридор, расположенный под центральной лестницей, привёл в архив. Тихо гудели лампы, от железных ящиков, наполненных раскалёнными углями, исходило приятное тепло.

– Это не вся история, – сказал Адэр и бросил книжку на стол.

Вздрогнув, летописец торопливо промокнул рукавом чернильную каплю, слетевшую с пера на лист. Отложив перо, с досадливым видом вырвал страницу.

Заложив руки в карманы брюк, Адэр побрёл по проходу между стеллажами, заваленными книгами, папками, свитками:

– Где история династии Дисанов?

– Вы только что кинули её на стол, – прозвучал голос Кебади.

– Я же сказал: это не вся история.

Послышались шаркающие шаги.

– Конечно не вся. В ней нет даты смерти наследного принца Норфала, нет даты принятия закона о праве наследования престола по женской линии, нет даты помолвки принцессы Луанны. – Догнав Адэра, летописец поплёлся сзади. – Я хотел заказать новую книгу после вашей свадьбы.

Адэр резко обернулся:

– Свадьбы?

Кебади шагнул назад, полез в карман балахона:

– Помолвки обычно заканчиваются свадьбой. – Вытащив фланелевую тряпочку, затеребил её в руках. – Обычно, но не всегда.

– Почему Зерван сочетался браком в чужой стране?

Летописец пожал острыми плечами:

– Не знаю. – Снял очки и, забыв протереть, водрузил их обратно на нос. – Зерван иего тикурская жена не были помолвлены.

– Где это написано? – спросил Адэр и, прищурившись, посмотрел на яркую лампу над головой. В её свете морщинистое лицо Кебади было мертвенно-бледным, будто припорошённое мелом.

– Нигде. Если нигде не написано о помолвке – значит, её не было. – Летописец спрятал тряпочку в карман. – Ну, а сами-то Дисаны что говорят?

– Ничего, – ответил Адэр и двинулся по проходу.

Зерван женился в Партикураме, там же провёл небольшой приём с танцами. Пышные празднества хотел устроить в Грасс-дэ-море, но помешала трагедия в Смарагде. Это всё, что рассказали Луанна и Лекьюр. Но Адэр знал это и без них.

– То, что вам удалось расшифровать, очень неожиданно.

– Да, неожиданно, – согласился летописец, шествуя за спиной. – Теперь вырисовывается история падения Зервана.

– В чём ты увидел падение, Кебади? В том, что король полюбил дочь садовника? Полюбил сильно, по-настоящему… – рассуждал Адэр, бесцельно вышагивая полабиринту архива. – Он мог довериться только морунам, поэтому повёз возлюбленную в Смарагд. Он свято верил, что у них одна дорога на двоих, однажизнь на двоих. Ты это называешь падением, Кебади? Зерван верил, и жрицаповерила. Поэтому согласилась провести тайный обряд.

Адэр привалился спиной к стеллажу. Потёр грудь: проклятая одышка.

– Если Эйра не верит, её сам чёрт не убедит. Она подчинится, но не потому, чтоповерила. Потому что так надо. Она знает, когда ей говорят правду, а когда лгут. Она чувствует… Жрица от Бога…Почему Бог к ней так жесток? И есть ли он, этотБог?

– А почему Бог к ней жесток? – спросил летописец.

– Я нашёл в саду обручальное кольцо Зервана, – сказал Адэр, пропустив вопрос мимо ушей. – Отдал его на экспертизу. Зря отдал. Я верю всему, что пишеттвой дед.

– Думаю, самое страшное впереди.

Адэр прижал пальцы к вискам:

– Что может быть страшнее смерти любимого человека?

– Смерть ребёнка, Ваше Величество.

Адэр встряхнул головой:

– Какого ребёнка?

– Я говорю о своих детях. У меня их было двое.

Адэр двинулся между стеллажами, не понимая, куда идёт, зачем идёт:

– Родина – это не просто слово, Кебади. Так получилось, что у меня есть родина, ая живу в другой стране. И так получилось, что я… не знаю, какую страну люблю больше… Я родился и вырос в Тезаре. Мой отец в Тезаре. Моя мать похоронена в Тезаре. Но Грасс-дэ-мор за четыре года стал мне близким и дорогим, как Тезар. Я король Грасс-дэ-мора. Он дорог мне, как родина. Я могу назвать его второй родиной, Кебади?

За спиной едва слышно прозвучал хриплый голос:

– Можете, Ваше Величество.

– Родина – это не просто слово… – повторил Адэр.

– Не просто слово.

– За родину люди отдают жизни. Зервана назвали предателем. Он предал не родину. Он её выбрал. За родину он отдал свою любовь. Представь Кебади, ты любишь женщину. Любишь так сильно… как Зерван… А потом уезжаешь в другую страну и почему-то женишься на другой женщине... Почему он так поступил?

– Не имею понятия, Ваше Величество.

Адэр остановился и принялся рассматривать паутину трещин на каменных плитах под ногами:

– Эти записи расшифровывают слишком долго…

– Слишком долго.

– Раньше я не верил, что от горя можно умереть, а теперь верю. Зерван умер, обнимая труп своей женщины. Он любил… Любил по-настоящему. Как можноотказаться от такой любви? Добровольно отказаться от человека, без которогодышать трудно… – Адэр улыбнулся через силу. – Маркиз Бархат как-то сказал, чтолюбовь надо отрывать, как пластырь. Любовь – не пластырь. Настоящую любовь невозможно оторвать.

– Мне очень жаль.

– Кого тебе жаль, Кебади? – Адэр устремил взгляд на летописца. – Зервана? Не смей его жалеть. Он всё сделал правильно. От его решения зависели сотни илитысячи жизней. Я в этом почему-то уверен… Нельзя любить так сильно и простоотвернуться. Зерван стоял перед выбором: убить любовь или убить ради любви. Он всё сделал правильно. Ты ни черта не понял, Кебади.

– Я ничего не понял, Ваше Величество, – эхом прозвучал голос летописца.

Адэр посмотрел по сторонам. С трудом выдохнул:

– Как он жил тринадцать лет? Без неё. Тринадцать лет. День, как год.

– Человек привыкает к боли.

Адэр покачал головой:

– Привыкает… Я хочу знать, почему он бросил жену, почему поехал в Партикурам, почему поспешно женился. Хочу знать, чем его шантажировали. Просмотри книги, рукописи, старые газеты. Может, найдёшь.

Кебади поклонился:

– Сейчас же займусь этим, Ваше Величество.