- Там… Туда можно уйти.

Девушка слегка шагнула в сторону, чтобы увидеть, куда указывает Терентий. Он закрывал ей обзор. Это движение, небольшое смещение стало решающим. Кинжал, который должен был пронзить сердце, лишь скользнул по рёбрам, вызвав вспышку боли.

Во время поединка опытных бойцов у наблюдателей часто возникает удивление, как быстро они наносят и парируют удары. Обыватель не понимает, как можно действовать с такой скоростью, ведь сам он даже помыслить не успевает, не то, что придумать противодействие. Объяснение этому «волшебству» одновременно простое и сложное. Всё дело в тренировках. Многочасовые, многолетние отработки ударов и парирований «впечатываются» в мышцы, «выжигаются» в связках. Поэтому опытный воин на многие угрозы реагирует автоматически, его тело действует само, без прямого участия сознания.

Так случилось и теперь. Разум девушки ещё только пытался осознать случившееся, а рука уже перехватила запястье, вывернула его. Выхватив кинжал из разжавшихся пальцев, Алёна нанесла ответный удар. И он был точен – лезвие вошло прямо в сердце.

- Нет!

Девушка подхватила оседающее тело любимого. Терентий, чьи глаза уже подёрнула дымка приближающейся смерти, улыбнулся, глядя на неё. Алёна чувствовала, как горячие слёзы текут по щекам.

- Зачем? Зачем ты? – бормотала она дрожащими губами.

Мужчина прикрыл веки, словно от сильной усталости. Девушка уже решила, что Терентий умер, но тот нашёл в себе силы снова открыть глаза и посмотреть на неё.

- Спасибо… Как глупо всё получилось… Спасибо, что…

«Спасибо? За что спасибо? За то, что я его… убила?!?»

Два дня спустя, гостиница «Цветок весны»

Алёна сидела за столом на лестничной площадке второго этажа. Место было идеальным. Она могла видеть каждого, кто поднимается и одновременно – следить за дверью номера, где находилась Нина. Отец невесты, прослышавший о приключениях дочурки, уже вечером должен был прибыть в город. На этом её миссия телохранительницы будет закончена. Осталось потерпеть ещё несколько часов.

Взгляд девушки скользил по деревянной столешнице. Несмотря на то, что местная обслуга тщательно ухаживала за мебелью, содержала в чистоте, вовремя проводила мелкий ремонт, этот стол, в силу своей древности, изобиловал множеством царапин и трещинок. Алёна скользила по ним взглядом, не думая ни о чём и обо всём сразу.

Гибель Терентия оставила в душе гнусно воняющую рану. Словно переполненный кошачий туалет появился внутри. Что бы ты ни делала, о чём бы ни думала, эта вонь всегда будет преследовать тебя. Ненависть терзала душу девушки, но впервые она ненавидела не других, а себя. Последние секунды жизни любимого прокручивались сотни раз в голове. И всякий раз перед Алёной вставал один и тот же вопрос:

- За что? За что ты сказал мне спасибо?

Потрескавшиеся губы шептали слова, которые из-за многократного повторения уже давно утратили свой смысл, став просто звуками, ничего не значащим фоном. Алёне было паршиво, паршиво, как никогда ранее. И впереди брезжило будущее, в котором каждый день будет таким же безнадёжным, как сегодняшний.

Будь Алёна мужчиной, она бы, без всякого сомнения, напилась бы в стельку. Неделя безудержного пьянства – и организм, измученный похмельем и переживаниями, сам нашёл бы выход. Но девушка была слишком юна. Да и желания глушить горе алкоголем в её симпатичной голове не появлялось. Она просто сидела на месте и изводила себя бесконечным круговоротом одних и тех же мыслей.

Еле слышно скрипнула ступенька. Она находилась в самом начале лестницы, но Алёна встрепенулась, выбрасывая посторонние мысли. После всего случившегося девушка стала относиться к своим обязанностям по охране невесты с фанатичным рвением. Вот и сейчас правая рука скользнула к прислонённому рядом клинку. Пальцы не коснулись рукояти, но это могло случиться в любую секунду, если будет необходимо.

Меч после гибели стал внушать Алёне отвращение. Несмотря на то, что тот смертельный удар был нанесён кинжалом, в своих кошмарах она убивала Терентия именно мечом. Причём делала это так, как расправилась с Воятой. Сносила голову одним ударом. Жуткое ощущение, касаться клинка и снова видеть себя сидящей на палубе. А в руках – мёртвый мужчина, которого она любила. Боль снова резанула по сердцу, но Алёна взяла себя в руки. Ты на работе! Не отвлекайся!

К звуку шагов добавилось непонятное бормотание. Девушка тут же расслабилась. Она знала, кто поднимается по лестнице. Юрий, тот самый низкорослый жених, снова пытался проведать свою невесту. Вчера он уже предпринял одну попытку, но потерпел сокрушительное фиаско. Нина выставила его за дверь через две минуты. Причём слова, которые красавица выпалила в спину жениху, заставили бы покраснеть даже портовых грузчиков, известных мастеров нецензурной лексики. Судя по всему, Юрий решил предпринять вторую попытку.

Когда мужчина поднялся на последний лестничный пролёт, Алёна не смогла сдержать улыбку. Такого нелепого костюма ей ещё видеть не приходилось. Широченное жабо, образованное множеством складок белоснежной ткани и всякими рюшечками, ядовито-зелёный фрак, переливающийся блёстками, обтягивающие узкие брюки, едва не трещащие по швам при каждом шаге. И в довершение ко всему этому безобразию – высокий цилиндр, украшенный целым ворохом пушистых перьев.

Алёна вздохнула, убирая с лица улыбку. Если человек – идиот, то не её дело переубеждать его в этом. Пусть сам набивает свои шишки, какое ей дело? Воительница просто смотрела на поднимающегося мужчину, на охапку белых роз в его руках, на перевязанную алой лентой бумажную коробку.

- Добрый день, - с кривоватой улыбкой произнёс Юрий, поднявшись по лестнице. – Нина… Она у себя?

Воительница молча кивнула. Девушка ясно различала владевшее мужчиной волнение. Он