— Врешь, пришлый, — подал голос седой длинноносый мужик, который стоял рядом с отцом-благодетелем. — Знаем мы о твоих похождениях. Леле голову задурил, из-за тебя ее Соколок изничтожил. Девкам в уши сладкие речи лил, надеялся, с рук все сойдет. А теперь со столичной некромансеркой спутался и думаешь, она тебя защитит? Да только с нами отец Матвей и сила. А вас всего ничего, заломаем толпой да в прорубь кинем. Отдай маленькую ведьму по-хорошему, а сами можете катиться на все четыре стороны.

Разом загомонившие мужики вдруг осеклись, глядя под ноги. И неудивительно — слой обледенелой почвы под сапогами и лаптями вдруг начал трескаться, а прорехи в земле стремительно наливались фиолетовым сиянием.

— Законом здешним себя возомнили и правом наделили решать, кого казнить, а кого миловать? — процедила Ниенна, поднимая перед грудью кончики пальцев, тоже начавших искрить. — Так я вам напомню, что при отсутствии жандармерии в каком-либо из поселений функцию охраны правопорядка выполняют королевские маги, начиная с третьего курса чародейских академий. Услышали, или еще раз повторить? Не отец-благодетель, и уж тем более не местные жители.

Мужики враз опустили головы. Ибо они были пьяными, но не душевнобольными. Напасть на представителя власти, пусть совсем юного, никому не улыбалось.

— Она тоже врет, милый, — вдруг раздался в повисшей тишине вкрадчивый женский шепоток. — Полюбовника своего выгораживает, бесстыдница. Вон как щеки пылают. Понятно, чем занимались, когда мы пришли…

С крыльца вмиг раздалось мальчишеское фырканье, но Ниенна пропустила его мимо ушей. Гораздо больше ее занимала Радмила, что стискивала белыми ручками локоть носатого седого кузнеца.

Ах ты, гадина подколодная! Земля под ногами у Ниенны так и вспыхнула густым фиолетовым.

— Завидно стало, да? — нарочито-высокомерно хмыкнула некромансерка. — Тебе, змее, даже приворот у колдуна не помог. Значит, вся эта толпа — твоего поганого языка дело?

— Милый, она меня поносными словами хулит! — жалобно всхлипнула Радмила. — Сейчас проклянет или порчу наведет!

Мужик набычился и шагнул вперед, сжав кулаки. Ингвар с шипением двинулся ему навстречу.

— А ну замерли оба! — рыкнула Ниенна. — Слушай, кузнец, тебя, кажется, Чекуном зовут? Так я по-хорошему прошу, уйми свою женку непутевую. Иначе я всей деревне свои воспоминания покажу о том, как она вчера в кузнице перед Ингваром стелилась, слезы горькие лила, тебя селезнем неуклюжим обзывала.

— Врешь, — повторил мужик, но уже не так уверенно. Радмила, повисшая на его локте, и вовсе взбледнула с лица.

— Да куда уж мне до здешних мастериц художественного красноречия, — хмыкнула Ниенна. — А теперь, когда все заткнулись, наконец, напоминаю еще раз — в Острижском государстве представителями охраны правопорядка на отдаленных территориях при отсутствии жандармерии выступают чародеи. А проступки ведьм судят только Инквизиторы. Никак не деревенские отцы-благодетели.

— Да где ж нам их найти? — робко вопросил из толпы незнакомый бабий голос. — Ближайший в Пятиречье…

— А вам и не надо. Это наша с Гердой Сигердоттир задача. И поэтому я, адептка третьего курса Особого факультета Ниенна Антарская, ответственно заявляю при свидетелях, что сегодня же ночью забираю девочку с собой в Ахенбург, где Инквизиторы решат ее судьбу. Оба брата Хенрика тоже едут — в качестве сопровождающих. Потому что Хелена недорослая и не имеет права распоряжаться собой без опекуна, как и Йохан. А больше о них позаботиться некому, кроме Ингвара. Этот вариант вас устроит?

— Устроит, — быстро и с видимым облегчением сказал Бажен. Видимо, ему с самого начала не нравилась вся эта ситуация, но пойти против разъяренной и подогретой хмелем толпы не хватило духу.

— Отлично, — кивнула Ниенна. — Тогда прошу вас, господин Бажен, обеспечить нас телегой, чтобы Хенрики смогли увезти все нужное с собой. И сложить в нее наши вещи, что остались в комнате наверху.

— Я запрягу лошадок. Баюн подсобит, сам их и приведет.

Баюн, наконец, сошел с крыльца и встал рядом с матерью.

— Подсоблю, — буркнул он и отвернулся.

Толпа потихоньку начала рассасываться. Повел домой языкатую жену Чекун, стискивая, будто клещами, тоненькое запястье. Сейчас состоится у кого-то непростой разговор о сказанном и услышанном, прольются горькие слезы и прозвучат обидные слова. Но Ниенна вдруг поняла, что ей ни капли не жалко ни того, ни другого. Вот уж воистину — родственные души нашли друг друга.

За ними побрели, унося нещадно чадящие факелы, остальные мужики. Катерина шагала быстро и сердито, Баюн, Волот и другие детишки едва за ней поспевали. Бажен нес следом спящую Славнишу, завернутую в тулуп.

Ингвар стоял растерянный посреди двора, и вид у него был — хоть в землю сразу зарывай.

— Прости, — расстроенно вздохнула Ниенна. — Я хотела, чтобы вы приехали поскорее, но не такой ценой.

— Все нормально, — ответил кузнец, тяжело дыша. — Я только рад. Не могу в этом гадюшнике больше находиться и часа.

— И не надо, — раздался из-за спины мрачный голос Герды. — Останетесь хоть на одну ночь, и неминуемо проснетесь на пепелище. Тут полоумных, я смотрю, много, хоть лечебницу открывай. Дня не пройдет — пустят красного петуха. Поэтому собираем вещи…

— А ну стой! — вдруг рыкнула тень у забора. Забытый всеми Сабур выплыл из темноты, кренясь из стороны в сторону. — Куда это ты собралась? Я тебя не отпускал. Остальным скатертью дорожка, а ты не смей уезжать! И так две ночи тебя не видел…

Герда замерла на месте. Ее лицо вмиг перекосилось, будто на больной зуб попала коварная вишневая косточка.

— Что ты сказал?

— Ты остаешься, — повторил Сабур, подходя ближе. — И в будущем не смей со мной спорить на людях, поняла? Что соседи про нас подумают?

Ой, дураааак! Ниенна едва не застонала от досады, понимая, что сейчас произойдет.

Герда повернулась к Сабуру и одарила его таким взглядом, что мужик опасливо застыл на месте.

— Это ты про каких соседей сейчас? Про тех, кто сироту малолетнюю намеревался то ли сжечь, то ли утопить за то, что она их никчемные жизни от волкодлака собственной кровью откупала? Так я тебе прямо скажу, как есть — чхать я на них хотела, и на думки их гнилые тоже.

— Не смей так говорить, Герда, — мигом покраснел от гнева Сабур. — Тебе с этими соседями бок о бок жить, и кланяться в пояс, когда свадьбу сыграем. И замашки свои столичные брось, здесь такое ни к чему…

Герда вдохнула и медленно выдохнула воздух сквозь стиснутые зубы. Ниенна отчетливо видела, как белки глаз подруги начинают наливаться серебром. Но валькирия все еще старалась держаться.

— Не кланяться мне твоим соседям, Сабур, уж извини, — ответила она со спокойной грустью. — Потому что я не пойду замуж за того, кто